Да, все эмоции на месте, кожа не горит, внутренности не скручивает болезненными спазмами. И что самое главное – галлюцинаций нет, как и голоса Адама в сознании. Но тем не менее я ежедневно сижу в кресле напротив мозгоправа и веду с ним продолжительные беседы, которые совершенно не помогают мне возродить жизненный свет внутри меня. Мне лишь хочется отмыться после каждого нашего сеанса, что я и делаю сразу же после ухода врача.

Встаю под горячие струи воды и стою неподвижно, пока не начинаю чувствовать хоть малость облегчения после двухчасового копания во всех событиях, произошедших за последнее время. А следом, «смыв» с себя осадок после прогулки в прошлое, я выбираюсь из душа, вновь иду к зеркалу и смотрю на себя подолгу, не узнавая.

Кто я?

Чего хочу?

О чём мечтаю?

Для чего живу?

Кого хочу, люблю и ненавижу?

И где мне на сей раз отыскать этот свет, способный помочь найти в себе силы двигаться дальше?

– Где он? В каком месте? В чём? Или в ком? Во мне его точно нет! Всё исчезло, растворилось, потухло! – бросаю я с отчаяньем своему мокрому отражению, но вместо ответа, мать её, Вселенная, словно насмехаясь, вырубает в ванной весь свет. И так как на улице уже стемнело, сбой в электричестве вмиг погружает меня в непроглядный мрак.

Будто мне своего собственного было мало.

Темноты я не боюсь, поэтому никакого страха или волнения не испытываю. Как, впрочем, и интереса к тому, почему произошёл сбой. Медленно двигаюсь в сторону стены, где на полках лежат полотенца. Шаг за шагом добираюсь до них и повязываю вокруг себя махровую ткань, при этом воистину свершаю подвиг для такого неуклюжего человека, как я, не задев ни рукой, ни ногой ни один угол мебели в ванной.

Дальше придерживаюсь за стену и аккуратно ступаю босыми ногами по кафельной плитке, выбираясь из ванной в спальню, которая тоже осталась без света.

– Чёрт! – тихо выдыхаю я.

Недолго жду, когда глаза хоть чуть-чуть привыкнут к темноте, и продолжаю движение к выходу из комнаты.

За всю неделю я ни разу не покидала свою спальню. Не потому, что Адам снова запер меня, а просто из-за нежелания бродить по пентхаусу, или же заняться спортом, или выйти погулять, и уж тем более случайно встретиться с Хартом. Но, к сожалению, сейчас мне это сделать придётся. Заснуть так рано я не смогу – на часах всего полдевятого, а сидеть во тьме как-то совсем неохота, поэтому, хочу я того или нет, но мне нужно выбраться из комнаты, чтобы позвать Лорэн и попросить у неё свечи.

Шаг, шаг, шаг, и вот я наконец добираюсь до двери, однако открывать её и идти куда-то отпадает вся необходимость. Оказывается, вечно молчаливая домработница уже здесь. Её присутствие в комнате, а точнее прямо за моей спиной я ощущаю, едва успев коснуться дверной ручки.

– Лорэн, ты…

Но договорить у меня так и не получается, как и обернуться тоже: крупная ладонь накрывает мой рот, а фигура, на несколько голов превышающая рост тучной домработницы, намертво придавливает меня собой к двери.

Не могу ни крикнуть, ни вырваться, ни ударить. Я полностью скована мужским телом и не вижу лица нарушителя моего покоя, но точно знаю – это не Адам. Его бы я ощутила ещё издалека.

Но паники нет. Страха – тоже. Рвения спасаться – так подавно. Ни капельки. Мне глубоко плевать, кто он, как пробрался внутрь и что сейчас сделает со мной.

Похитит, искалечит, изнасилует, порежет или убьёт?

Вперёд! Пусть делает, что хочет!

Возможно, хоть перед смертью на долю секунды я смогу почувствовать себя живой.

Неделю назад

Случайности не случайны.

Особенность человеческой природы в том, что мы не можем увидеть картину мира целиком и каждую её деталь отдельно. Так уж мы устроены. И благодаря этой особенности мы принимаем некоторые ниспавшие на нас беды за случайность. Но их не бывает. На всё есть причинно-следственная связь. Всё взаимосвязано и закономерно. И нужно понимать, что неприятности, происходящие с нами – не божественное наказание, а результат нарушения нами законов Вселенной.

Другими словами, мы сами являемся причиной всех наших неприятностей.

Народная мудрость гласит:

«К тебе возвращается только то, что ты делаешь в отношении других».

И опираясь на эту общеизвестную истину, за последние месяцы я не раз задавался вопросом: что же такого ужасного я натворил в своей жизни, раз теперь мне приходится платить за это такую высокую цену?

Я готов был жизнь отдать ради счастья и благополучия своих любимых женщин. И день за днём пахал как проклятый, лишь бы как можно скорее обеспечить их всем необходимым. Но в этом, видимо, и заключалась моя главная ошибка. Я чересчур много думал о будущем, пропуская мимо носа настоящее.