Я недовольно цокаю. Задело-таки Софию Якой, хоть и пытался сузить псих-волну. Ладно, дальше без ауры.

Вассалы молчат, напуганные и ошеломленные, поэтому я продолжаю, скрестив длинные пальцы на столешнице:

— Господа, прошу поверить мне, ведь я лично отрубил Деймону кисти рук и отсек голову. Почему? Потому что он пытался убрать Аллу Настьеву, а я ее люблю и не дам в обиду, — оскаливаюсь акульей ухмылкой. — Но прошу присаживаться, нам есть что обсудить.

Главы родов с задержкой следуют моей просьбе. За их спинами застывают телохранители.

— Итак, Деймон почил, — веду монолог. — Сомнений больше ни у кого не осталось. Сразу после того, как СМИ узнали новость, котировки акций «Настьев Групп» упали в разы, но, к счастью, мы успели предотвратить страшное. Моя любимая София Бородова, — я кладу черную руку поверх белой ладони княгини и она ослепительно улыбается, лучась счастьем, — вовремя скупила девяносто процентов свободных ценных бумаг на бирже, а затем продолжала скупать у всех, кто их продавал.

Вассалы в шоке переглядываются.

— Ты ведь Перун? — подает голос седой аристократ Дрэкул. — Мы правильно понимаем?

— О, я забыл представиться? Простите, — усмехаюсь. — Я — поручик Перун, солдат Имперских мечей, а еще — Бесонов Артем, князь и глава Дома Бесоновых, к которому отныне принадлежите вы все.

— Что?! — вскакивают разом трое дворян. — По какому праву ты решил? Потому что скупил акции на рынке? Все равно ты не являешься полновластным владельцем корпорации. Никто не может им стать без акций Стефана. Согласно его завещанию ценными бумагами владеет Алла Настьева! Она же и наследница титула главы Дома!

Я молчу, за меня отвечает Леди Горгулья.

— Вы правы, господин Больдо. Но сегодня я подписала договор о передаче всех активов в управление своем жениху, Артему Бесонову.

С глазами на пол-лица Больдо, да и другие дворяне смотрят на шлем Горгульи:

— Княжна? — произносит Больдо. — Неужели это вы? Как, как это произошло?

— Любовь, господин Больдо, — щелкает клювам Алла. — Любовь делает сильнее, вы разве не знали?

Княжна погружает когтистую руку в мильфиновую броню и, нащупав в глубине полисплава гаджет, вырубает Дар Хаоса. В мгновение она снова становится прекрасной черноволосой девушкой. Ее глаза горят возбужденно, как у Софии. Ох, Яка, зря я понтанулся с тобой.

Теперь по обе стороны от меня сидят охочие до секса прекрасные девушки.

— Это правда, княжна? — Больдо неймется. — Деймон пытался убить вас?

— Да, — опускает грустный взгляд Алла. — Дядя оказался лжецом и предателем. Место его голове, правда, на этом столе.

Вассалы молчат, их лица застыли, глаза потухли. Прекрасно вижу их мысли. Только что какой-то щенок подмял их под себя. Щенок с дымящимися волосами и кинжалами-зубами. Князь Кандагара? Нет, это настоящий князь тьмы с гаремом из демонесс. Мир превратился в кошмар.

— Есть еще Сомен, — вставляет кто-то с дальнего края стола. — Его вы же не убили?

— Не убил, — киваю. — Пока. Сегодня я предложу сыну Деймона выбор: последовать за отцом, либо признать меня своим сюзереном. Но вас это никак не касается. Легитимный глава Дома Алла станет моей женой, выбора вам не оставлено. А кто пойдет против меня, — киваю на растаявшую голову: — станет соседом господина Деймона.

Дворяне в отчаянии ропщут, они думают, что попали в лапы людоеду, хе. Пора дать беднягам надежду и уверенность в завтрашнем дне.

— Зато тех, кто примет мою руку, я поддержу и деньгами, и властью, — в угасших было глазах дворян загорается слабый огонь интереса. — Мне нужны сильные подчиненные, и я заинтересован сделать верных мне людей еще могущественнее. Может, вы помните, я издавал книжку медитаций с живой. Успех был невиданный. С помощью этих техник люди разогревали меридианы за считаные недели. Но самые действующие техники еще не выпущены, — я показываю когтем на свою голову. — Они все здесь.

Огонь в глаза вассалов становится сильнее.

— Хочешь купить нашу преданность? — вздыхает старик, которому из-за возраста нет дела до развития уровней.

— Вы не поняли, — качаю головой. — Я описываю ваши возможные перспективы. Два пути: смерть или сила. А теперь послушайте последнее, что скажу. У каждого из вас свое представление, каким должен быть глава. Прежде чем бросать мне вызов, спросите себя, чем я так не соответствую образу этого идеального главы рода. — смотрю на вякнувшего старика. — Каким вы видите главу Дома, господин?