Вскоре они оказались прямо у Канавинского моста, и Миша решительно ступил на пешеходную тропку, ведущую через Оку.

"Кажется, я попала в лапы к садисту, – подумала Стася, обречённо ступая следом. – И к мазохисту", – добавила про себя, глядя вперёд, на бесконечно долгие метры моста.

Тем временем "садомазохист" показывал девушке всё, что хорошо было видно с моста: стрелку, где Ока встречается с Волгой, собор с чёрными куполами, разноцветную Строгановскую церковь.

"А вот и Центральная", – проговорил он, указывая на высокое здание, когда они были уже на середине моста.

Слава тебе, Господи! Наконец-то видна! Но как же она далеко!

А позади остался Кремль. Это ж надо! Столько прошли пешком! Неужели человек может, преодолев такое расстояние, остаться живым?

Из последних сил Стася шла вперёд, мысленно повторяя, как заклинание, те слова, которые нижегородцы читали на первых трамвайчиках. И вот, наконец, долгожданная гостиница.

Поблагодарив Мишу за интересную экскурсию, Стася, по его просьбе, оставила ему свой телефон. Он оставил ей свой, пообещав завтра сводить девушку ещё куда-нибудь.

"Только не так далеко, ладно?".

"Хорошо".

С трудом дошла Стася в тот вечер до лифта, оттуда – до собственного номера и потом – до кровати, куда она не села – просто рухнула. О том, чтобы спуститься вниз – в супермаркет, купить себе чего-нибудь к ужину, не могло быть и речи. Поэтому Стася благодарила Бога, что внушил её матери мысль положить ей в сумку пару бутербродов. Спала она в ту ночь сном младенца.

На следующий день после обзорной экскурсии по городу Стася сама позвонила Мише. До позднего вечера они гуляли по Покровке и по площади Горького и просто говорили за жизнь. В этот раз Миша не мучил девушку долгими пешими прогулками. Зашли в магазин художественных промыслов, посидели в кафешке, а до гостиницы добирались уже на автобусе.

На третий день была экскурсия в Богородск и в Павлово, а вечером, перед тем как с Московского вокзала возвращаться домой, Стася покаталась по Волге на прогулочном катере. Но уже одна, без Миши. К нему из Рязани приехал двоюродный брат, поэтому, понятное дело, не до Стаси ему было.

По возвращении в Москву они писали друг другу по электронной почте (благо, адресами обменялись загодя). Так в виртуальном пространстве они узнавали о жизни друг друга, об успехах и поражениях, о делах текущих, о добрых и недобрых людях, с которыми им посчастливилось столкнуться.

Но если бы кто-нибудь любопытный, вскрыв пароли, забрался бы в их почтовые ящики и тщательно проштудировал бы их письма друг к другу в попытке найти хоть какой-то намёк на интим, он был бы жестоко разочарован. Хоть и делились она по Интернету своими горестями и радостями, личная жизнь была у каждого своя.

Вот и сейчас, когда они вдвоём спускались в подземелье московского метро, когда ехали в вагоне, никто из сторонних наблюдателей не увидел бы их горячо обнимающимися или целующимися в губы, даже если бы следил за ними до самой Красной площади и далее.

Исторический музей, Оружейная палата, собор Василия Блаженного, Вечный огонь, Александровский сад – всё это живо заинтересовало нижегородского гостя. Но больше всего его поразил памятник Минину и Пожарскому.

– Так вот он какой – оригинал! Вот такие вы, москвичи, нехорошие, – шутливо упрекнул девушку Миша. – У нас, значит, забрали, а нам – копию. Да и то через много-много лет.

– Ага, – согласилась с ним Стася, улыбаясь. – Такие вот мы вредные.

Она-то знала, что изначально эта скульптура стояла в Нижнем Новгороде, пока царь не выкупил её у местных, чтобы поставить в Москве. Та, что Стася видела в Нижнем – точная копия – появилась там уже в наше время. Всё-таки Козьма Минин там родился и жил. Негоже своих земляков забывать!

– А теперь – Большой театра, – предложила Стася, когда они уже обошли Красную площадь и пофотографировались у разных башен. – Тут как раз недалеко.

До Лубянки, куда они пошли впоследствии, тоже было рукой подать. С любопытством и интересом смотрел Миша на оба здания – театра и бывшего КГБ. Архитектура и впрямь заслуживала внимания.

По счастью, недалеко от Лубянки располагалась недорогая кафешка с домашней едой, куда проголодавшиеся путники зашли пообедать.

Во время обеда Миша и Стася оживлённо болтали, сравнивая московский кремль с нижегородским.

– Ну что, куда пойдём теперь? – спросила Стася, когда они уже выходили из кафе.

– Давай, может, в Третьяковку?

– Идёт. Поехали.

Несколько остановок метро, пересадка – и вот они уже в Лаврушинском переулке идут к заветному зданию. А вскоре Стася уже показывала другу картины известных художников: Серова, Васнецова, Саврасова, Шишкина, Перова, Верещагина и многих других. Некоторые из них Миша узнал по учебникам.

– Смотри-ка! – окликнул он вдруг свою спутницу. – Кажется, тут Михаил Черниговский с татарами.