Шрифт:
И с новыми котлами через два месяца мы завалим лавку Игната нашей продукцией.
А пока раз в неделю он отправлял подводу за тем мылом, что уже было готово. И это, наверное, даже хорошо, что начали мы с маленьких партий. Это позволило нам изучить спрос и создать дефицит. Поднимать цены мы не стали. Я настояла. Они все равно упадут, когда первые крупные партии пойдут в продажу. Но зато мыло у Игната раскупали в считанные часы и только по знакомству. Весь город гудел… Наше мыло покупали даже аристократы. Не потому, что оно было лучше фанкийского… Мыло на свином жире однозначно проигрывало кастильскому… А потому, что соотношение цена-качество у нас однозначно выглядело гораздо привлекательнее.
С некоторым трудом расходились шампунь и жидкое мыло, слишком непривычно они выглядели, несмотря на распространение кустарного мыла из щелока. Но нашим спасением опять стали маленькие партии и дефицит. Народ брал то, что есть. И уже появились первые почитатели именно таких видов нашей продукции.
Хотя, если честно, мне самой шампунь не особенно нравился. Тяжеловат все же свиной жир для шампуня. И я ждала часа, когда смогу купить партию оливкового масла.
– Госпожа, – мои размышления прервал Пронька. Он, вжав голову в плечи, испуганно смотрел на меня сквозь щель в дверях кабинета… Кто его пропустил-то сюда, удивилась я мимолетно.
– Что случилось, Пронька?
– Госпожа, у нас зола кончилась. Вся вышла. Нечего в котлы ложить…
– Как это – кончилась? – вскочила я. – На кухне возьми…
– Так лето же, печи не топят, – обиделся Пронька, – меня тетка Нюрка тряпкой выгнала. Иди, говорит, отседова. И так, говорит, все печи выскоблили, нет больше золы.
– Что ты молчал-то, бестолочь, – рыкнула я в сердцах на Проньку, понимая, что это скорее мой просчет. Не проверила, сколько там золы из наших печей с зимы осталось. Проворонила этот момент. Размечталась о захвате мира, а сама споткнулась на первом же шаге. В полную силу-то мы поработали всего два дня. И уже простой… Черт возьми!
– Ну… дак… – Пронька дернул кадыком на тощей шее и покраснел…
– Позови Трофима, – велела я, – а своих, как доделают всю работу, отправь на уборку территории. И смотри, чтоб без дела никто не мотался. Ты же знаешь, как я не люблю этого.
– Хорошо, – кивнул Пронька, еще бы не знал. Именно за то, что бездельничал, пока я немного приболела на нервной почве и не могла встать с кровати, он первый раз и отправился на конюшню. И понятие уборки территории прочно вошло в наши трудовые традиции.
Пока не пришел Трофим, я в нетерпении стучала палочкой по кабинету. Жених мой, чтоб ему пусто было, позволил пользоваться святая святых делового мира днем, пока он отсутствует по долгу службы, когда увидел, как я корплю над документами в столовой.
Черт возьми, как же мне для ведения учета не хватало хотя бы калькулятора! И, несмотря на весь свой опыт работы с бумагами, я возненавидела расходные книги. А ведь сначала пыталась даже наладить двойной учет, прогрессивный. Но буквально через месяц плюнула на это дело и завела все по-простому. Я, конечно, не считала цифры столбиком, счеты с костяшками на проволочках уже были. И считать на них меня научил Дмитрий Федорович. Но это было страшно неудобно, и я ошибалась гораздо чаще, чем считала правильно.
– Мария Львовна, – стукнул в дверь Трофим, – звали?
Глава 8
– Трофим, я слышала, здесь где-то недалеко мужики уголь жгут. Ты знаешь где?
– Знаю, – степенно кивнул Трофим, – только я вас туда не повезу, Мария Львовна. – И в ответ на мои удивленно приподнятые брови пояснил: – Опасно это. У графа Баранова в лесах разбойники лютуют, да и мужики-углежоги недалеко от них ушли.
– Трофим, – слегка надавила я голосом, – мне нужна зола. Немедленно вези меня к углежогам.
– Ни за что, – уперся Трофим, – мне потом господин барон голову снимет, что невесту его в такие места повез.
И знал ведь, что ничего я сделать не могу. Ни ему, ни маме-Васке. Вот и пользовались они оба своей привилегией в полной мере. С остальными слугами я научилась управляться. Хотя это было и не так уж сложно, прислуга в доме моего папеньки была вышколена. И не позволяла себе ни малейшего панибратства. Хотя я поначалу пыталась подружиться со своей горничной, зазвать ее с собой на завтрак… В первый раз я прямо увидела, как она растерялась и не знала, что делать. Но потом, видимо, получила четкие инструкции и просто замирала на месте, делая вид, что не слышит моего приглашения.
Я сначала обижалась на жениха, усмотрев в нем черствого и бездушного человека, не уважающего людей, которые нам служат.
Но потом поняла: для горничной подавать мне завтрак и убирать постель – такая же работа, как для меня сводить индивидуальные счета будущих пенсионеров. И было бы странно, если бы я, к примеру, звала пить чай ревизоров из управления. Они работать приехали, им мои чаи и разговоры даром не нужны.
– Тогда вези меня в город, – стукнула я палочкой, – к жениху!
– Марусенька, – подлетела мама-Васка, – да как же в город-то? Ты посмотри, погода какая! Солнце то и дело в тучки прячется. Вдруг дождь?! Промокнешь, девочка моя, заболеешь… Пойдем лучше вышивкой займемся… платочек-то ты господину барону вышила, а теперь поясок нужно…