– Ой Лидусь, не знаю, чего, в животе как будто тараканы бегают, то под рёбрами, то где кишки посередине, мочи терпеть нету, чего такое приключилась со мной не знаю – причитала зареванная Тоня.

Лидка с сомнением осматривала троицу:

– Спирта нет, похмелится не дам.

– Да нам не надо, уже взяли, дома стоит недопитая, Тоньке чего-то поплохело, может аппендицит? – вставил Андрей, злясь на соседку.

– Ладно иди ложись, посмотрим, чего там с твоим животом, а вы тут стойте – приказала Лида.

Афанасьева хмурилась, слушая Тоню, нажимала на живот то сбоку, то посильнее, то резко давила и наконец сказала:

– Это точно не аппендицит, а вот что точно не знаю, тебя отпустило немного?

– Да вроде, оно знаешь, как волнами накатывает – встала с дивана Антонина.

– Если будет так ещё раз иди в больницу, только помойся прошу тебя, дышать нечем от тебя, и полис не надо, с острой болью так примут, УЗИ тебе надо делать, что-то у тебя в брюшине, а что не знаю, может опухоль какая?

– Какая опухоль, Лид, ты чего пугаешь то меня, я помирать не хочу – снова завыла Тонька.

Троица вернулась в комнату к Капитоновым, Тонька искала платье почище и кусок мыла, а мужики решили допить, не пропадать же добру, тем более у них с животами все было хорошо.

– Тонь, а ты не претворяешься? – снова влез Санек.

– Я что дура по-твоему? К чему мне это? Ой, ой – резко присела Тонька, жадно хватая воздух ртом.

– Так, это уже не смешно, иди мойся и в больницу пойдём – приподнял Андрей жену.

В общем душе было также грязно, как и во всей общаге, но это нисколько не смущало Капитонову, эту грязь она просто не видела, привыкшая за несколько лет к такой жизни. Запутанные волосы не поддавались воде, как не пыталась Тонька расчесать их пальцами. Кто-то забыл мочалку, и Тоня, не побрезговав щедро намылила на неё кусок хозяйственного мыла, и с наслаждением растерла тело, попутно вспоминая, когда в последний раз ходила в душ. Шампунь в душе никто не забыл, поэтому волосы тоже помылись мылом, отчего голову сразу защипало.

После душа пришло желание жить, Антонина смотрелась в зеркало, и нравилась сама себе, и синяк её больше не волновал, розовая кожа и расчесанные волосы были эталоном красоты.

– Андрюх, какая русалка пришла к нам – ржал Сашка попутно заталкивая кильку в томате в рот.

– Не узнать прям – поддержал шутку Андрей.

– Да идите вы тоже в душ, на чертей похожи – не зло фыркнула Тонька, уверившись в своей неземной красоте.

– Да мы попозже, давай одевайся и пошли в больничку, надо узнать, что за тараканы бродят в твоём животе – хохотал Андрей.

В больнице было тихо, болеть не сезон, поэтому троица быстро нашла врача Екатерину Александровну и хором ей рассказала, что у них случилось.

– Так тихо всем, кто больной?
–

разнервничалась терапевт.

– Вот Тонька больная, живот надо смотреть – ответил сердобольный Санек.

– Ложитесь женщина на кушетку, а вы в коридор – выпроводила остальных врач.

– Кать, ты меня не узнаешь? Мы же учились вместе в одном классе, я Тоня Сухарева.

– Бог ты мой, Тоня, да как же ты так, да в жизни бы не узнала – с сожалением смотрела Катя на бывшую одноклассницу.

– Ну вот так – сгорая от стыда ответила Тоня.

– Ну ладно, что случилось, где болит?

– Да вот в животе тараканы бегают, но не болит, а очень неприятно, Лидка соседка говорит опухоль наверно, Кать помоги – заплакала Антонина.

– Пойдем со мной, УЗИ сделаем, я попрошу.

Узист Михалыч долго возил по животу, заставляя повернуться то на один бок, то на другой, то надуть живот, то отпустить и наконец сказал:

– Беременность 25 недель примерно, плод один, вес маловат, пол смотреть?

– Какая беременность? – в ужасе вытаращилась Тоня.

– Михалыч, уверен? – тоже не верила Екатерина Александровна.

– Кать, ну ты чего, вот сама смотри, голова, руки, ноги.

– Я же не могу, никак не могла – заплакала Тоня.

– Первая беременность? А лет вам сколько? – спросил Михалыч.

– Да почти 40.

– Вставай Тоня, пойдём ко мне в кабинет я тебе рекомендации напишу и направление к гинекологу.