– Лорна проделала отличную работу, воспитав вас, как подобает.

– Уверена, если бы она услышала сейчас этот комплимент, непременно бы спрятала голову в песок, как страус, скрывая пунцовые щеки, – воспоминания о тетке улучшили мой настрой и придали мне сил. Маоф тоже выглядел счастливым, говоря о ней. Советник будто бы знал Лорну также хорошо, как и я.

Мы еще немного поговорили о кронпринце и состоянии его здоровья, после чего, Маоф поспешил покинуть мои покои, ссылаясь на занудные королевские дела. Этот мужчина волшебным образом создавал вокруг себя какую-то поразительно добрую и спокойную атмосферу, с которой не хотелось расставаться.

– Почему принц хромает? – я задала вопрос, интересовавший меня непозволительно сильно на протяжении долгого времени.

Советник остановился в дверях и задумался, взвешивая все «за» и «против».

– Придет время, и он сам расскажет вам об этом, если захочет. Я и так слишком многое доверил вам сегодня, Эловин. Отдыхайте и набирайтесь сил, – Маоф тепло улыбнулся и осторожно закрыл за собой дверь.

Сегодня кронпринц отлеживался в своей комнате и через стражников приказал мне делать тоже самое. Сначала я обрадовалась этому, но через пару часов сидения в четырех стенах, я устала от безделья и не знала, чем себя занять. Лу с утра пораньше принесла мне стопку романов, наверняка не спросив разрешения у родителей. Я взяла верхнюю книгу в коралловой обложке и вдохнула ее запах – старый и забытый. Пожелтевшие странички приятно шелестели от прикосновения к ним моих пальцев, выцветшие буквы слегка смазаны и местами размыты.

– «Предание об арканах-миротворцах», – судя по названию речь пойдет о Триумфах, а не о любви, как говорила Лу.

Погода располагала меня к чтению и поэтому я решила уделить время выдумкам предков.

«Сунья – есть начало, чертова дюжина – есть конец.

Жизнь возникает из хаоса, что удерживает в своих руках Шут, обреченный на существование без выбора. Искорка загорается и вырывается наружу, создавая противоположности: огонь и воду, свет и тьму, добро и зло. Хаос постепенно рассеивается, следуя за сумасшедшим хозяином и оставляя после себя равновесие, за которым день и ночь следят хранители – Маг и Жрица.

Маг контролирует природные стихии с помощью четырех инструментов, из которых появились младшие арканы: Жезлы – огонь, Чаши – вода, Мечи – воздух, Пентакли – земля. Он удерживает в себе могущественные силы, позволяющие создавать и укреплять мир.

Жрица же впитывает в себя знания и накапливает энергию, которая в конце концов выходит за пределы и вливается в Императрицу – воплощение всего живого и растущего.

Императрица становится истинной правительницей созданного мира, она Матерь всего живого, могущественная и эмпатичная, символ власти и новой жизни.

Вместе с ней неразрывно правит Император – завоеватель и защитник всего того, что породила Императрица. Он олицетворяет стабильность и порядок. Именно Император завершает идеи Мага и поддерживает состояние мира после него. Когда парные арканы объединяются, они создают крепкий и прочный, практически нерушимый покой для всего человечества.

Иерофант помогает направлять энергию четырех стихий в нужное русло, а Влюбленные дают людям выбор – развилку из нескольких дорог, каждая из которых представляет собой жизненное испытание. Любой человек становится возницей своей Колесницы, управляющей ей согласно своим мыслям, желаниям и действиям, позволяющий живой материи двигаться вперед, в корне меняя направление своего пути. Сила выращивает в людях внутренний стержень, необходимый для выживания в мире, а Отшельник оказывается последней ступенью человеческого развития.

Дальше, хрупкого ребенка сопровождает или покидает Фортуна, в зависимости от Мага и Шута, которые непосредственно влияют на удачу. Справедливость контролирует хаос, что привносит в жизнь Шут. Повешенный всегда чем-то жертвует на пороге новых открытий, готовясь к неизбежной чертовой дюжине – Смерти.

Смерть и Императрица, словно две сестры. Они дополняют друг друга, несмотря на различия. Смерть знаменует собой конец старого, а Императрица начало нового. Объединяясь, они непрерывно обновляют мир и приводят его в бесконечное движение…»

Мои глаза добрались до стихотворения, состоящего из пяти строк, написанного совсем недавно в конце книги:

«Спустя сто лет вернутся,

Погружая в хаос мир,

Две древние сестрицы:

Маленькая Смерть

И госпожа Императрица».

Сердце забилось быстрее. Руки затряслись, и я уронила книгу на пол. Она упала обложкой вниз и раскрылась на изображении Императрицы – точно такой же женщины, что жила на моем плече. Мне стало невыносимо душно, под плотным рукавом платья старший аркан на коже будто бы оживал и требовал, чтобы его перестали скрывать. Он рвался наружу, желая использовать магию и разбрасываться заклинаниями, но я не разделяла интересов этого Триумфа.

Я вздрогнула от вспышки, что оставила молния у моего окна. В носу засвербило сладким запахом магии и мне захотелось чихнуть. Тоже самое ощущение возникло в карете, когда мы с Лорной и Габриэль направлялись во дворец. Неужели этот аромат и витающие в воздухе кристаллы создала я, а не стена Агона?

В дверь тихонько постучали. Я пнула книгу, затолкав ее под кровать.

– Что вы здесь делаете? – высунув голову в коридор, спросила я Эдиона – человека, которого мне меньше всего хотелось видеть.