– И чью сторону занимаем? – братец вытягивает шею и резко морщится, все еще больно. Бедный мой.

– Не знаю. Я не доверяю Вите, но и Клим… Он как бы тоже не самый надежный элемент в этой цепочке.

– Когда банкет?

– Через три часа.

– И ты еще не на макияже?

– Девочка должна вот-вот приехать, – опускаю взгляд и пристально смотрю на свои пушистые тапки. На кой черт я их купила? Розовое уродство.

– И все же я считаю, что нам стоит держаться поближе к Вяземскому. Если ты ему расскажешь про Витькины планы… думаю, заработаешь доверие.

– Будто бы я об этом не думала, – вновь смотрю на брата. Он сидит в расслабленной позе, темные волосы взъерошены, а черные глаза поблескивают каким-то азартным предвкушением.

– Давай я ему скажу. Ну типа сама ты к нему идти боишься.

– Обалдел? Дома сиди, скажет он.

– Ой, Лу, мне не десять, – закатывает глаза и даже хочет пожестикулировать, только вот облом. Боль ползет по его лицу гримасой.

– Но и для семнадцати умишка маловато. Это надо было так вляпаться с этой наркотой.

– У меня перед глазами всегда был достойный пример, – брат ухмыляется, а я закатываю глаза. Юмор у Ромы своеобразный, но бьет точно в цель.

Тут он прав, нормального примера перед глазами у него и правда не было. Я вечно варилась в каких-то мутных делишках. Помогала Вите. Последние четыре года только помогала, желание спать с ним отпало, а он не из тех, кто будет брать силой. Если после аборта, вереницы обещаний, псевдопомощи с адским моральным давлением я еще верила в его слова и надеялась на счастливое будущее, будучи полной закомплексованной дурой, то тогда, четыре года назад, все кардинально изменилось. Он окончательно перешел черту в своих играх. Отправил к какому-то партнеру, я должна была передать документы. Только вот этих чертовых бумаг там никто не ждал. Там меня ждали. Я была подарком к заключению сделки. Этот урод положил на меня глаз, и Витя с барского плеча…

– …Лу, я говорю, к тебе пришли, – голос Ромы врывается в воспоминания, тормошит меня.

– Слы-шу, – проговариваю очень медленно и сажусь перед зеркалом. За спиной появляется улыбчивая девочка Лиза.

Она около полутора часа наводит мне красоту. Убирает волосы наверх, контурирует лицо, подчеркивая скулы. Делает из меня настоящую стерву. Я теперь такая не только внутри, но и снаружи.

После ее ухода еще пару минут смотрю в зеркало. Выщипанные и идеально прокрашенные брови с симметричными заломами на хвостиках, не широкие, но и не тонкие. Губы с чуть более пухлой нижней и четко очерченными треугольниками верхней. Глаза – темные, с бежево-золотыми тенями и черными ровными стрелками, чуть вздергивающими внешнее веко. Лисий взгляд.

Вытаскиваю из присланной Мельниковым коробки платье, прикидывая к груди. Алое, с довольно провокационным вырезом по ноге и открытыми плечами. Точно, я же должна начать соблазнять Клима. Выглядеть шлюховато теперь мой долг. Только вот меня терзают смутные сомнения на этот счет. Даже если я и попытаюсь, Вяземский скорее придушит меня, чем начнет доверять или хоть как-то отвлечется на мои поползновения.

– Систер, это космос.

Ромка с широкой, по-мальчишески озорной улыбкой появляется в дверях моей спальни. Подпирает косяк плечом, сложив руки на груди.

Я стою перед зеркалом, полностью готовая к выходу.

– Думаешь? – разглаживаю слегка бархатистый материал на талии.

– Ага. Тебя сегодня ждать?

Передергиваю плечами и поворачиваюсь к нему лицом.

– Посмотрим. Если что, позвоню.

В доме Мельниковых шумно. Сегодня здесь и правда собралось много народу. Сердце заходится в бешеном ритме, а каждый шаг отдается в голове уколом боли. А может быть, и укором?! Чем дальше я продвигаюсь, тем ужаснее себя чувствую.

Витины холодные руки касаются моей талии, и я вздрагиваю. Он стоит позади, крепко сжимает пальцы, вдавливая их в мою кожу, спрятанную под платьем. Мышцы спины напрягаются, а плечи расправляются, становятся шире. Грудь по инерции толкается вперед, округляется еще больше.

– Хорошо выглядишь, это то, что нам нужно, – улыбается. Я не вижу, но чувствую это по интонациям.

– Луиза! – громкий, довольно задорный голос его жены позволяет выдохнуть. Вытолкнуть из себя этот холод. Она быстро перебирает ногами и становится напротив.

– Привет, – взмахиваю рукой и наконец понимаю, что Мельников отстранился, – шикарно выглядишь, –пробегаю взглядом по ее светлому, невообразимо нежному платью.

– Спасибо, ты тоже. Роковая женщина, – Геля смеется и поддевает мужа локтем, он приходится ему в бок. – Ты чего такой хмурый? У Витеньки опять проблемы с желудком, – поясняет, чем вызывает у меня улыбку, которую я, конечно, сдерживаю.

Ангелина – дочь Витиного партнера. Она была и есть – выгодная для него партия. И нет, это не делает ее плохой. Отнюдь, в отличие от меня, она добра, мила, да и вообще напоминает розовое облачко. Воздушное и безобидное облачко. И ее отношение – эта златовласая девушка всегда ко мне хорошо относилась, а я… Смотрю на нее сейчас и не понимаю, как могла ненавидеть? К сожалению, свою ненависть я испытывала отнюдь не к тому человеку. Ее даже жаль, она не знает о всех его похождениях, не только обо мне… Ведь этих интрижек было куда больше.