– Берну известно о том, что вы сегодня здесь?

...Ага, - подумал Логан.
– То-то! Испугались...

– Нет, сэр, - протянул он.
– Нас просили никому не говорить об этой встрече.

– Никто не знает о том, что вы пошли сюда?
– спросил Линкольн.

– Нет-нет, никто, - сказали углекопы.

– Прекрасно, - сказал Линкольн.
– Так вот: мы ничего бы так не хотели, как встретиться лицом к лицу с Берном. Получить возможность сказать ему все то, о чем мы говорили с вами.

Этого Логан никак не ожидал; заявление Лоури сбило его с толку.

– Задать ему несколько вопросов о том, как он смотрит на конституцию, сказал Фритер.

– И на религию, и на брак, - добавил Линкольн.

Губернатор пристукнул кулаком по ладони другой руки.

– Вот что!
– Он вытащил из жилетного кармана огромное вечное перо, инкрустированное золотом, из бумажника достал листок бумаги и принялся быстро строчить. Потом сунул листок Лоури и Линкольну.
– Подпишите, бросил он им сердито.

Те прочли написанное, и на их лицах отразилось неудовольствие. Они оглянулись на губернатора, увидели в его взгляде приказ и подписали бумагу.

Гарент обратился к углекопам:

– Вот тут написано, что Ассоциация шахтовладельцев и Союз граждан согласны начать переговоры с представителями вашего профсоюза. Подписали руководители этих организаций - мистер Лоури и мистер Линкольн. Они приглашают ваших вождей в Хоутон. Мы особенно хотели бы встретиться с Берном в вашем присутствии...

– Завтра вечером, - мягко вставил Линкольн.

Губернатор оглядел своих соседей.

– Да, это самое удобное, - сказал он.
– Назначим на завтрашний вечер. Он приписал это на своем листке.
– Пусть Берн явится сюда, и эта женщина тоже. Насколько мне известно, - глаза его приняли печальное выражение, она пользуется влиянием среди ваших женщин.

Логан и его товарищи были ошеломлены. Их недоверие ко всем клеветническим нападкам на Берна основывалось на убеждении, что нападавшие не осмелились бы встретиться с Берном и повторить все это ему в глаза. Они были глубоко уверены, что именно поэтому Берна сейчас нет среди них. Но вот противник сам ищет встречи с Берном, чтобы высказать ему все свои обвинения. Искренность губернатора и его сподвижников не вызывала сомнений.

– Если вы устроите это, - говорил Лоури, - я, как президент Ассоциации шахтовладельцев, в присутствии губернатора штата даю вам слово, что большинство ваших требований будет удовлетворено.

– А я, - сказал Линкольн, - как председатель Союза граждан, обещаю вам сделать все, от нас зависящее, чтобы помочь вам добиться этого.

– Не беспокойтесь, Берн придет сюда, - сказал Логан.

Судья Фритер взял письмо, сложил его, запечатал и вскрыл конверт.

– Это письмо, Логан, - сказал он, - было доставлено вам в поселок вчера вечером. Вы вскрыли его. Вот все, что вам известно. Этого разговора здесь не было.

– Мы хотим быть уверенными, - сказал Лоури, - что Берн приедет.

– А к чему это все?
– спросил Логан.

– Маленькая хитрость, - ответил ему бархатный голос губернатора, иногда необходима в интересах общего дела. Эти джентльмены желают видеть Берна завтра здесь вместе с вами, вот и все. Они хотят при вас встретиться с ним лицом к лицу и заставить его при вас признать, кто он такой. Если вы скажете Берну и этой Прист о том, что у нас было с вами совещание, они заподозрят, что вам уже известно, кто они такие и что представляет собой вся эта шайка изменников. Они пообещают пойти вместе с вами - и навсегда исчезнут из наших мест.

– Мы не верим этому.

– Уж поверьте. И потому мы хотим действовать наверняка, - сказал губернатор.
– В ваших интересах сделать так, чтобы Берн пришел.

Все встали.

– Что же, джентльмены, - улыбнулся Гарент, - как я и предполагал, мы просидели до зари.

Электрическая лампочка над столом потускнела, и сквозь закрытые ставни сочился рассвет. Рассвет произнес смертный приговор искусственному освещению, в котором протекал их ночной разговор; рассвет, точно бледный отблеск истины, озарил запертую комнату и покрыл желтизной лица хозяев. Лунный лик Гарента принял болезненный оттенок. Линкольн казался испуганным, лица Фритера и Лоури утратили выражение. Но углекопы не поняли зрелища, представившегося их глазам; для них это была лишь мгновенная неловкость перехода от ночи к дню. Логан кивнул и положил письмо в карман. Они взяли свои ружья, и закрытые автомобили помчали их домой, в горы.

Маркэнд построил в поселке Беддо шалаш, где они и жили все втроем (впрочем, Джейн и Берн большую часть времени отсутствовали). Он стоял на южном склоне горы, под двумя высокими кедрами; от зеленого папоротника ложились на снег пурпурные тени. В единственной комнате стояли только три самодельные койки, большой стол и стулья. Но печка, сложенная Маркэндом, весело пестрела разноцветным камнем.

После ухода Логана, принесшего письмо от губернатора и хозяев, Джейн обняла Берна.

– Неужели это правда? Мне прямо не верится. Это было бы слишком хорошо.