— Подожди, мне нужно…

— Я знаю адрес. — Перебивает меня Эндшпиль.

— Что? Откуда? Ты же…

— Узнал у Ольги.

В таком вот шоке и полном недоумении выхожу с Дэном на улицу, подхожу к машине. Эндшпиль жестом показывает водителю, чтобы тот открыл окно.

— Нам нужно в приёмный покой, что на въезде в город. — Отдает четкий приказ и открывает мне заднюю дверь.

Застываю, не в силах сесть в его автомобиль. Мне не нужна помощь, я сама вызову такси!

— В это время такси сюда не приедет. — Словно читая мои мысли, говорит Дэн.

— Денис Евгеньевич, не положено. Мне сказали отвезти Вас только в пейнтбольный клуб. — Вмешался водитель.

— Нам нужно в приёмный покой.

— Понимаю, но приказа не было…

— Под мою ответственность, я позвоню отцу. — Не оборачиваясь на мужчину, Дэн продолжал прожигать взглядом упертую меня.

Мне стало не по себе. Слишком уж многое было в этом взгляде!

— Садись! — Подкрепил и словами. Убедительно подкрепил, как спец-клеем припечатал.

И я села.

— Денис Евгеньевич! — Пытался возразить мужчина, но Дэн уже закрыл мою дверь, а сам обошел машину и сел на пассажирское, рядом с водителем.

— Поехали!

— Не могу. Извините, но нет.

Мы все сидели в незаведенной машине, напряжение росло в геометрической прогрессии. Но Эндшпиль, оказывается, иногда одарен таким железобетонным терпением.

Я решила не терять время и опять принялась дозваниваться до мамы и отца.

На этот раз отец взял почти сразу.

— Алё-алё! Где вы? Как мама? Всё хорошо?

— Мия, ты уже знаешь? Так, успокойся. Пока не знаем, мама только зашла к врачу, ждём ответ.

В глазах защипало, и я посмотрела в окно, чтобы солнечный свет помог мне высушить подступающие слезы.

Не сразу заметила, что мы тронулись, всё-таки едем!

— Мия? — Позвал отец, я долго не отвечала.

Наверное, забеспокоился. В таких случаях принято беспокоиться.

— Да… — Прокашлялась. — Я здесь, слышу. Скоро приеду.

— Мия, да мы тут справимся. Ты только не переживай!

— А что у мамы болит? Что произошло? — Свободную руку прижала ко лбу, чтобы унять дрожь. Но это не помогло.

— Ногу подвернула, а, может, ушибла. Мия, с ногой, с ногой проблемы. Мама неудачно затормозила на тюбинге, всё пройдёт, Мия! — Поспешил пояснить, потому что понял, за что я переживала и чего на самом деле так сильно боялась.

Это поправимо. Всё пройдет. Я должна успокоиться. Всё хорошо…

Сбросила звонок. Сил не осталось совсем, как будто вытрясли и вычистили даже резервы. Прикрыла глаза и откинулась на сидение.

До приемного покоя мы ехали в тишине и добрались достаточно быстро, я даже не сразу заметила, что автомобиль постепенно снизил скорость, въезжая на парковку.

— Мия, пойдём. — Позвал меня Дэн, и я тут же распахнула глаза.

Отца и Олю мы нашли сразу. Мама ещё была на приеме.

— Почему она так долго? — Сразу спросила я.

— Всё проверяют, так нужно, так правильно, Мия. — Отец меня обнял, пытаясь успокоить. Он и сам был на взводе, но мужественно сражался со страхом.

Мы стояли, как настоящие папа с дочкой. Наверное, это правильно. Да, наверное…

Но потом отворилась ближайшая дверь, и отца пригласили в кабинет.

— Смотрю, ты связями обзавелась… — Бросила Оля, которая сидела на скамейке и смотрела сейчас на меня, как на врага народа.

— Что произошло? Почему мама каталась на тюбинге? — Спросила я, оставляя без внимания её колкость.

— Я так его расхвалила, грех было не попробовать. — Сказала так непринужденно, как о самом незначительном событии своей жизни.

Так, мелочь да и только!

— Не смей трогать маму! Не впутывай её!

— Тебе можно, а мне нельзя? Она же вроде и мне ма-а-ма. — Ехидно вытянула, чем ужасно исказила последнее слово.

— Я тебя предупредила!

Психолог битый год говорит мне, что не все люди могут успокоиться, когда их игнорируют или не замечают. Таким нужно крови и зрелищ, и они переступят через все черты, разорвут все цепи защиты.

Оля как раз из таких. Я это поняла только сейчас, всё пыталась её обелить, найти и понять причины её злющих поступков, жалящих слов. Но её злит и сильнее распаляет моя терпеливость. Она не успокоится, пока меня и в хвост и в гриву не вычешет.

Глаза горят лихорадочным, болезненным огнём, словно её заговорил кто.

— И что ты мне сделаешь, туртушка? Думаешь, один раз метко и вовремя стрельнула всё Victory стала?

Уже донёс. Надо же! Оперативно, ничего не скажешь.

— Получилось сегодня, получится и завтра. — Я сказала уверенно, с каким-то даже повелительным убеждением. И про себя восхитилась собой.