Монография В. А. Толочека изобилует множеством «попутных замечаний», нередко фиксирующих частные аспекты взаимосвязанных научных проблем и усложняющих восприятие полноты и убедительности отражения «генеральной линии» научного анализа проблемы стиля. Видимо, эту особенность изложения можно объяснить закономерной сложностью выделения главного, сущностного в феномене «стиль».

Представленной в данной книге научной концепции свойственны независимость и оригинальность. Следует признать, что ее автор обладает способностью не оставаться в плену проверенных опытом и «надежных» традиционных подходов, находя новые пути решения научно-исследовательских и практических задач, но в то же время умеет связывать актуальное состояние проблемы с историей ее изучения, наблюдать, отслеживать, прислушиваться, вживаться в процесс постижения истины. В этой связи ценны не только полученные им научные факты, их интерпретация и аргументация, но и сам метод решения проблемы, сущность которого составляют активная теоретико-методологическая рефлексия, ориентация на расширение и конкретизацию понятийного аппарата, умение выдвигать нетривиальные гипотезы, делать корректные обобщения и обоснованные выводы, поддерживать научную преемственность.

Предлагаемая читателю книга позволит окинуть взглядом всю историю изучения феномена «стиль» и еще раз глубоко задуматься над психологическими причинами социальной успешности/неуспешности человека.

Член-корреспондент РАН

А. Л. Журавлев доктор психологических наук, профессор

М. А. Холодная

Действительность рассматривается учеными в соответствии с методологией, методическим строем и сформировавшимся понятийным аппаратом той или иной научной дисциплины; рассматривается в объеме, доступном науке в настоящей стадии ее исторической зрелости. При таком подходе суждения ученых о действительности преимущественно утвердительные – «мы познали», «мы открыли», «мы можем», «мы успешно решаем такие задачи». И это правда – «нет ничего практичнее хорошей теории». Есть такие практические и научные задачи, которые можно успешно решать, опираясь на актуальные ресурсы дисциплины: на ранее выработанную методологию, сформированный понятийный аппарат, разработанные методики.

Действительность может рассматриваться исследователями как онтологическая сущность, принципиально постижимая, но бесконечно сложная. Соответственно, научные и практические задачи будут видеться ими как решаемые, но требующие критического анализа и пересмотра аппарата науки, развития самой дисциплины в процессе решения данного класса задач, перестройки ее методологических основ и методического инструментария. Сама дисциплина при этом мыслится как движение навстречу жизни. Наука видится в ее перспективе, в ее потенциале.

Второму подходу более близко проблемное изложение обсуждаемого предмета, рассмотрение действительности как неоднозначной, как совокупности связанных проблемных аспектов, потенциально допускающей множество альтернативных решений, среди которых могут быть более и менее оптимальные в данных исторических условиях и на данной стадии развития науки. При таком подходе правомочны и сомнения, и вопросы, и острая критика, которые в перспективе могут сослужить даже более ценную службу в познании сущего, чем уверенные констатации актуального, проявившегося и очевидного; более ценную службу, чем простые алгоритмы решений, жесткие аргументы в пользу однажды избранной позиции и твердой веры в установленные факты.

Именно к такому отношению к предмету исследования автор хотел бы пригласить своего читателя. Автор с определенной периодичностью обращается к проблеме стиля, скорее, под влиянием субъективных причин, чем внешних условий. Период переосмысления им данной проблемы составляет около 8-12 лет с последовательными увеличениями интервала (1984 – завершение кандидатской диссертации и написание ряда ключевых работ; 1992 – первая книга; 2000 – вторая книга; 2008/2012 – работа над третьей монографией). Вероятно, данное обращение к проблеме стиля также не случайное и также не последнее – «Наука вечна в своем стремлении, неисчерпаема в своем объеме и недостижима в своей цели» (Карл Эрнст фон Бэр).

Все эти периодические обращения к проблеме стиля были принципиально различны, имели разные цели, задачи и мотивы.

1981–1984 гг. – оптимистичное видение проблемы индивидуального стиля деятельности на уровне соискателя ученой степени кандидата наук и в рамках диссертации.

1985–1992 гг. – анализ проблемы стиля в рамках концепции индивидуальных стилей деятельности: по-прежнему восторженный, с выраженным гуманистическим пафосом и романтизмом, порожденным работами ученых старшего поколения, с присущей им склонностью бесконечно расширять область проявлений стилей и с видением мира исключительно как «стилевого» по своей сущности. Это было понимание, характерное для всех адептов, исследователей, мыслящих в рамках классической парадигмы в науке.

1993–2000 гг. – анализ проблемы в рамках докторской диссертации: рассмотрение качественно разных подходов не только как их эклектичной совокупности, отмечаемой многими, но как целого; попытка выделить общее и особенное в феномене стиля. Этому этапу были присущи более сдержанный тон изложения материала, предложение авторских концептуальных схем как ориентирующих, как предварительных. Требования к содержательным и формальным критериям работы побудили видеть проблему уже в русле неклассической парадигмы, со всеми вытекающими последствиями.