Михей, опергруппа быстрого реагирования, младший сокол.

Исподнее с единорогами в сердечках, что может быть хуже? Вот и я думал, что ничего. Пока не проснулся нагишом, сверкая голым задом и не только им. Но даже не понял этого, так был обескуражен видом прелестей Марши. И ладно бы просто прелестей, но вот руки друга там были лишними, вот прям до кровавых звездочек в глазах. Хотелось переломать эти наглые конечности. Ой как же было стыдно!

Вообще вся эта зона очень странно влияла на всех нас троих. У меня складывалось впечатление, что она – это один большой и мыслящий организм. Вспомнились слова сталкеров, на которые я не обратил внимание: "Поклонились духу зоны" – а может и правда есть дух, или духи? Ведь сколько тут погибло магов в свое время. Я обдумывал эти соображения и так и этак, перекатывая их как камешки в голове. В общем-то я старался думать, о чем угодно, лишь бы не вспоминать утро и моей реакции на девушку.

Я шёл последним, когда стали раздаваться странные звуки при каждом нашем шаге. Первый раз услыхав “Кхр” я подпрыгнул от неожиданности как испуганный зайс и закрутил головой, озадаченно осматривая круглыми от беспокойства глазами соседние кусты и вслушиваясь в очередной “Кхр”, вытянувшимися ушами. Сердце колотилось словно готовясь выскочить из груди, тьфу, самому тошно стало – зайс и есть зайс, а не сокол. Хорошо, что был последним, никто из ребят не видел меня в таком виде. Засмеяли бы. Вот дались им мои красивые ушки. Ну форма у нас другая немного, вытянутая кверху, заостренная, ну подумаешь иногда выдают мои чувства, зато очень симпатичные. Маменька всегда говорила, что у меня прелестные ушки, а ей я привык верить.

Я крутил головой и не понимал, что это может быть, а Ник пёр вперёд, ничего не замечая. Руки чесались дать ему отцовского леща, чтобы не спал во время похода, но между нами была Марша. Но наконец-то и он услышал странные звуки, и мы поняли, откуда они раздаются.

Такого милого зверька я никогда не видел, да и не знал, что в этом мире такие существуют. А я ведь был лучшим в потоке и прежде, чем стать младшим соколом проштудировал и запомнил всё об Эдере. А вот дальше, ох, дальше начался дурдом. Зверек пропал, растаял в воздухе, а за ним сорвалась и девушка. Она, как одержимая, неслась куда-то, да так быстро, что мы еле смогли ее догнать. Но вот лучше бы и не догоняли вовсе!

На поляну с рыдающей Маршей мы с Ником выпали вместе. Мы еле дышали и ноги уже не держали нас. Вот откуда в этом хрупком теле столько силы и выносливости? Уперев руки в колени, я пытался отдышаться, а рядом на земле валялся Ник. Похоже парень бежал из последних сил: "Слабак!" – промелькнула мысль, но закрепиться не успела. Невменяемость нашей красавицы уже начала зашкаливать. У неё была истерика. Нет, не так. У нее была Истерика!

Кто-нибудь из мужиков знает, как остановить женскую истерику? Нет? Так вот я вам скажу, что расписанные методы не помогают. Как сейчас помню в академии: препод, прохаживаясь перед нами, вдалбливал: “После спасения до женщин начинает доходить, что с ними случилось и могло случиться. У них начинается истерика. В чем она проявляется? Обычно это приступы судорожного плача, иногда переходящего в смех, упреки, жалобы, битье посуды или спасателя по лицу. Последняя степень – обмороки. Доводить до них нельзя. При первых же признаках истерии необходимо совершить три простых действа. А именно: а – поцеловать, б – дать пощечину, или в – заставить выпить стакан холодной воды.”

Смотрим: поцелуй. Я – за такое лечение. Поднял глаза на Маршу, передёрнулся и понял – не готов. Наша красавица, от одного взгляда на которую в штанах становилось тесно, сейчас выглядела как… Да даже сравнить не с чем… Лохматая, лицо опухшее, красные глаза сливаются по цвету с распухшим носом, слезы, сопли, слюни, из кривого перекошенного рта, размазываются по лицу и одежде… Брр… Убейте, целовать не буду! Меня перекосило, я глянул на друга и понял, что даже предлагать не буду. Он с таким непередаваемым лицом смотрел на девушку.

Ладно. Что следующее? Пощечина – только самоубийца может ударить женщину по лицу в такой момент. После этого поступка ему точно не жить. А наша “красавица” – маг огня. Так от нас только горстка пепла останется. Может сказать Нику, чтобы он попробовал? Я покосился на приятеля и тот, будто зная о чем я думаю, замотал головой, понятно – не вариант.

И последнее – стакан воды… ну может быть… но что-то подсказывает, что он будет выплеснут в морд… на того, кто попытается заставить выпить его. Не вариант. Переглянувшись с Ником и придя к одному и тому же выводу, я уселся рядом с ним, давая ногам отдых. Что ж, просто подождем, когда-то же это должно кончиться.

Как интереееееснооо!!! Мы развесили уши выслушивая жалобы и претензии девушки. А уж когда мы услышали, что небезразличны Марше, то с глупыми улыбками посмотрели друг на друга. А потом до меня дошло за кого она нас принимает, я даже дернулся как от удара, вспомнил утро и угрюмо посмотрел на Ника. Надо сказать, он тоже был не в лучшем настроении и сверлил меня не менее недовольным взглядом.

Когда нас окружили, я не отследил. Вот тебе и сокол, сижу как дурак, ничего вокруг не вижу. А милые на вид зверьки, как-то странно и предвкушающе смотрели на нас, щелкали зубами, корчили страшные морды, облизывались и сужали круг. Ник вжался в меня, обняв руками и затрясся. Я, честно, даже не заметил этого, так странно смотрелись их ужимки на милых мордочках с огромными, печальными глазищами. А потом я услышал уже почти спокойную речь Марши. Это с кем она разговаривает?

Ну вот реально, она говорила с тем самым белым зверьком с рыжими подпалинами! Я кулаками потер глаза и пальцами потыкал в уши. Ничего не изменилось. Болтают. А что за странный вопрос: “Боишься?”. Да кто же таких милах боится?!

МАМА!!!! Роди меня обратно!!! Теперь уже я вцепился в рядом сидящего и тихо подвывающего друга, и затрясся от страха. Но хотелось верить, что от омерзения, очень хотелось верить.

– Свет, спаси и сохрани нас, глупых сынов твоих!

– Ёкарныйбабай! Спаси нас, буду верным твоим адептом! – вторил мне друг.