–Сабуро… -Сказал полушёпотом Такасикадзо подходя к самураю. –Это ты сделал?

–Я не знал, клянусь!
– сорвался Сабуро.

–Чего ты не знал!? Нельзя возвращать вещи в поднебесье из тоннелей, я это говорил вам, дуракам, не раз!

Небольшая бамбуковая флейта фуэ обнажила ужасную картину мира. В ту ночь за столом сидело четыре человека: Сенсей Гоку, военачальник Такасикадзо, самурай Сабуро, и музыкант Ямато. Все были погружены в глубокие раздумья и каждый пытался найти ответ на один и тот же вопрос: Что нужно делать? Такасикадзо начал первый:

–Флейта дала понять, что в поднебесье остался демон. Как бы там не было, случайно это случилось или нет, –Полководец кинул взгляд на измученного Ямато –нам это будет на руку. Из этого подземелья давным-давно вышел Якширу. Мы принадлежим отчасти ему, как и теперь принадлежит эта флейта. Если ее уничтожить здесь, это разгневает демона, а бездействовать просто глупо и опасно. Ямато, поднеси флейту ко лбу.

Ямато подчинился и сделал, как было сказано. В голове снова началась пугающая неразбериха. Перед глазами музыканта стояла огромная горящая гора, из которой брала начала багровая река:

–Я вижу пылающую гору. Вижу глаза в темноте. Они тянут ко мне руки. Вокруг разгневанные и рыдающие монахи…Они вопят. Боги оставили их.

–Гора Ояджи. –Сказал Гоку. –Источник бесконечной реки. Там обитал последний из известных демонов Они.

– Из той бойни с ним и уруками выжило лишь трое и все напрасно. Мы запечатали его, и надеялись, что он подох от своих ран и голода. Был бы здесь Синген и Изаму, они бы не поверили.

–Нужно нести фуэ к Якширу и уничтожить его вместе с флейтой. Ямато. –Гоку обратился к своему ученику.
– Я клялся твоему дяде защитить тебя, но я позабыл одну вещь. Прежде чем дать слово, подумай сумеешь ли ты его сдержать. Ты пойдешь к демону вместе с Сабуро. Ваш путь лежит через Шират, там ты найдешь своего дядю.

Ямато казался полностью пустым и безликим. Мастер нот заглянул в горящий омут и теперь музыканта жадно обгладывают его обитатели. Гоку был полон грусти. Он винил в произошедшем себя, как опекун Ямато. Похоже, парень снова лишится дома и в этот раз по воле старика, но в его лице читалось что-то иное. Сабуро осознал, что натворил и уже принял для себя, что вероломно исполнит миссию и искупит ошибку. Разум настоящего воина. Такасикадзо смотрел на эту ситуацию по-своему. Он не сомневался в силе своих самураев, а потому считал, что это лишь способ обрести кому-то из воинов драгоценную свободу.

–Сабуро. – Такасикадзо встал из-за стола. –На пару слов.

Сабуро вышел с полководцем на улицу. На ночном небе сияли звезды. Вечер был теплым и уютным с одним лишь отличием. Над рощей была абсолютная тишина, птицы перестали петь. Весенний вечер был наполнен тревогой в ожидании следующего удара. Был слышен лишь угрожающий шёпот ручья с багровой водой.

–Послушай. –сказал Такасикадзо. –Ты совершил ошибку, только ты имеешь право ее искупить. Проведи этого флейтиста до горы и верни обратно в живых. Ты серьезно провинился и правильнее тебе сделать цуйфуку, а не шляться в поднебесье. Однако, все не так уж и плохо. –Военачальник повернулся к Сабуро: -Сегодня все подземелье будет тебе завидовать, ведь ты обрел то, чего возможно никто из них не возымеет.

Самурай удивленно посмотрел на военачальника.

–Ты обрел истинный смысл своей жизни. У остальных лишь один путь – умереть за этот проклятый храм. Я уже защищал его однажды и чем он мне отплатил? Тысячи пали, еще тысячи пропали и потеряли близких, и лишь двое самураев получили свободу, как и хотели.

–А вы? –Спросил Сабуро.

–Гоку не пустил. Этот человек был рожден в поднебесье и однажды он нашел это место и сбежал из него.

–Человек с поднебесья может найти наши тоннели?

–Если заблудится в роще. Мы должны взять в плен людей, которые набрели на нее, и подчинить службе, иначе, выйдя наверх, их поглотит неутолимый гнев. Так и появляются демоны. Но Гоку одолел жажду и построил над жаровней храм, способный освободить нас. Только он знает почему я не свободен.

–Вы пытались войти в храм силой?

–Да.

Трое измученных демонами и уруками воина спускались с горы Ояджи и уже прошли указатель, на котором написан наказ не сходить с дороги. Каждый из них встретил смерть своих друзей, братьев по оружию. Такасикадзо, Изаму и его брат Синген уже стояли у ворот поднебесного храма. Гоку вышел в парадном кимоно и открыл врата самураям. Их встречали музыканты своим божественным оркестром. Гости накрыли стол из самых разных угощений, привезенных из окрестных городов, а над рощей раздавался грохот фейерверков, освещающий даже самый темный уголок леса. В бесконечной реке снова купались дети и рыбачили рыбаки. В поднебесье воцарилась убаюкивающая гармония. Среди этого праздника глаголил Гоку:

–Изаму Такамори. Именем главы поднебесного храма за проявленную отвагу в защите святилища, храм дарует тебе свободу. Иди по своему пути с честью.

Вся округа залилась криками и поздравлениями, был выпущен залп фейерверков.

– Синген Такамори. Именем главы поднебесного храма за проявленную отвагу в защите святилища, храм дарует тебе свободу. Иди по своему пути с честью.

Небо вновь озарилось вспышками и гулом поздравлений. Все были счастливы кроме одного единственного человека. Такасикадзо. Бритое лицо и острые короткие волосы, приталенное кимоно с рисунком дракона и короткими рукавами сопровождают его более пятидесяти лет. Он носит это кимоно и по сей день, когда день не требует ношения лат. Гоку отвел его от толпы: