Когда полковник закончил чтение, никто из присутствующих не мог сдержать улыбки.

– Бдительный инспектор, - ничего не скажешь, - усмехнулся Кучеренко.
– Не проще бы у самого Федотова было узнать, откуда у него эта икона, а не соваться с таким рапортом.

– Да и, скорее всего, это и не икона вовсе была, а просто картина какая-нибудь, - с сомнением произнесла Андронова.
– Что-то я не встречала икон в рамах. Оклад или риза - другое дело.

– Да нет, это была именно икона, просто инспектор в таких тонкостях не разбирается. Оказалось, что Федотов сдал ее в кладовую горотдела, где вещдоки хранятся. Сам он уже не работает в отделе, перевели куда-то на Украину. Но дело не в этом, - продолжал полковник.
– Выяснилось, что икону изъяли у некоего Мындреску при обыске, осужденного за спекуляцию. А об иконе потом как-то забыли. Во всяком случае, в деле Мындреску она не проходит.

– А следовало бы поинтересоваться, - заметил Кучеренко.

– Поинтересовались, Петр Иванович. Неужели думаете, что такой случай упустим?
– Полковник, кажется, был задет за живое этой репликой.
– Нет ее среди похищенных. Однако это ни о чем не говорит.

– Вот именно, - поддержала полковника Андронова.
– Они, церковники то есть, и сами не всегда знают, что именно украли. Описи имущества составлены не в каждой церкви.

– Что верно, то верно, Лидия Сергеевна.
– Кучеренко имел возможность во время командировки убедиться в правоте ее слов.
– Имеет место, как говорится. Священник церкви архангелов Михаила и Гавриила, есть такая в Селиште, утверждает, что у них украли старинную икону "Иоанн Ботезаторул" и еще кое-что из утвари. А описи нет... Поди проверь. Думаю, правду говорит священник, хотя и не внушает особой симпатии. Участковый этим и воспользовался, закрыл дело под смехотворным предлогом. С этим участковым. Казаку его фамилия, надо разобраться как следует. Мы тут с ног сбиваемся, а он, видите ли, пальцем не желает пошевелить. Придется писать докладную руководству. Нельзя так работать. А о недействующих церквах и говорить не приходится. Зайти может каждый, кому вздумается. Есть одна такая церквушка в Цыбирике. Оттуда какие-то городские охотники, из Кишинева вроде, среди белого дня на глазах у людей подсвечники уволокли. Местного лесничего друзья, часто приезжают. Надо проверить этих охотников, как полагается.

Затем Кучеренко доложил по поводу подозрительных визитов незнакомого командированного Министерства культуры и врача из Оргеева к священникам.

– Похоже, что наводчик был этот командированный, - заметила Андронова.
– Однако не мешает справиться в министерстве. А врач, возможно, действительно коллекционер. Их много нынче развелось. Мода, да и прибыльное это занятие. На все идут, разве только решетки сами не взламывают. Но осмотрительно работают. Имеют свою клиентуру, постороннему туда вход воспрещен. Масонская ложа.

– Думаю, Лидия Сергеевна, вы несколько сгущаете краски, не все коллекционеры такие, - заметил Кучеренко.
– Мне встречались весьма достойные люди, настоящие любители искусства.

– А я и не утверждаю, что все, не о них сейчас речь. А настоящих любителей давно пора объединить в общество, вроде общества филателистов или нумизматов. Они же предоставлены сами себе, собираются где придется. В других городах такие общества давно есть.
– Андронова говорила горячо, убежденно. Видно было, что эта проблема очень ее волновала.
– Кто сейчас может сказать, какие памятники старины находятся в руках частных лиц? Никто. А ведь в законе об охране и использовании памятников истории и культуры прямо записано: собирание старинных документов, произведений живописи и древнего декоративно-прикладного искусства допускается при наличии специальных разрешений, выдаваемых и регистрируемых в установленном порядке. А те, у кого есть такие памятники, обязаны соблюдать правила учета, охраны и реставрации.
– Она хотела еще что-то сказать, но ее остановил начальник:

– Пожалуйста, ближе к делу.

– А я и говорю по делу, Никанор Диомидович.
– Андронова поправила сбившуюся на лоб прядь волос.
– Помните дело Гавриша? Ну того, у которого украли коллекцию старинных орденов и медалей. Фалеристика называется этот вид коллекционирования, сразу и не выговоришь. Ценнейшее было собрание, его за семью замками надо было держать, да еще квартиру взять на пульт охраны. А хозяева квартиры ключ от дверей под коврик на лестничной площадке прятали. Один ключ у них, видите ли, был. А когда обворовали, фалерист прибежал к нам: караул, помогите! Удивительная беспечность. Пока нашли преступника - с ног сбились. А ведь можно было предотвратить кражу. Я вот что думаю: пора нам вместе с Министерством культуры и Обществом охраны памятников вплотную заняться коллекционерами. А то сейчас толком никто ничего не знает, даже музейные специалисты, где, что и у кого.

Настроение Андроновой можно было понять. Ее посещение музея не увенчалось успехом. Здесь ничего определенного сказать не могли. Никто не предлагал музею приобрести иконы или церковную утварь. Ей любезно посоветовали сходить в клуб "Строитель", где-то на окраине. Там как будто встречаются коллекционеры древностей.

Андронова вспомнила о серебряном рубле 1925 года выпуска, который неведомо почему хранился у нее дома, и, положив его в сумочку, отправилась. Женщины, а тем более привлекательные, редко появляются среди этой публики. И потому завсегдатаи клуба больше разглядывали странную незнакомку, чем ее серебряный рубль. Правда, один почтенный старичок заинтересовался и предложил за монету двадцатку. Эта подробность вызвала веселое оживление, даже Ковчук улыбнулся:

– Между прочим, Лидия Сергеевна, изделия и монеты из драгметалла можно продавать только в скупочные пункты "Ювелирторга".

– А я и не продала монету, Никанор Диомидович, могу показать. Говорят серебро счастье приносит. Что-то не похоже. Потолкалась я с этим рублем, поговорила о том, о сем - ничего интересного, не за что зацепиться. Глухо.

Ковчук взглянул на часы.

– Будем закругляться, а то заговорились сегодня. Без сомнения, мы имеем дело с опытными преступниками. Обратите внимание: все кражи совершены в плохую погоду, в лицо воров никто не видел, опознать не может, фоторобот исключается. Очень осложняет розыск и то, что группа мобильная. По сути мы располагаем пока единственным реальным фактом: я имею в виду заключение эксперта по пыжам. Считаю, что необходимо досконально отработать эту версию подполковнику Кучеренко вместе с местными сотрудниками.

Ковчук почему-то не упомянул фамилии Чобу.

– Далее. Ни в коем случае не сбрасываем со счетов Бельцы. Поручим местному отделению уголовного розыска разобраться с этой иконой детальнее. Андронова займется командированным из Министерства культуры, а также студентом Василием Стратулатом, который угрожал старосте. Дело сложное, многоэпизодное, и мы не имеем права пренебрегать ни одной версией. Остаются в силе также версии: реставраторы, ранее судимые, гастролеры...

– А охотники?
– напомнил Кучеренко.