Когда гипс высох, Роланд уселся на коляску.

– Не бог весть как удобно, но вполне сносно. Да, и не забудьте, что через металлоискатели меня провозить нельзя, потому что у меня… вот. – Он взял со стола папку, достал бумажку, которая гласила, что у Роланда в сердце кардиостимулятор.

– И последнее, – обратился он к женщине, – ваша одежда. Есть другая? Нужно что-то более легкомысленное, например, платье, еще косметика – накрасьте глаза и губы. Как бы вы к этому не относились, считайте это маскировкой.

Хильда ушла в комнату. Когда она вернулась, Роланд обреченно вздохнул. Серое платье, перетянутое поясом, висело на ее плечах мешком, плотные темные чулки были надеты с открытыми туфлями бежевого цвета, глаза были жирно подведены, очень неумело.

– Помады нет, – тихо сказала она.

– Так не пойдет, смывайте, – ответил Роланд. – Никакой подводки, немного туши и… темные очки – вы много плакали из-за моей травмы. И накиньте на плечи мой плащ.

______

В самолете Маргарита раскапризничалась, она ныла, вывертывалась из рук матери и все попытки ее утихомирить были напрасны.

– У нее, наверное, ушки болят. Да, Маргарита? – спросил Артур и вытащил из кармана леденец. – Я и сам не очень люблю самолеты.

Маргарита нерешительно взяла леденец из его ладони.

– Иди сюда, – Артур протянул к ней руки. – Давай играть. Я буду большая ракушка, а ты – маленькая жемчужинка.

– Кто я? – переспросила Маргарита.

– Жемчужина это такая маленькая очень красивая бусинка. Сейчас я тебе расскажу.

Марго потянулась к Артуру, перебралась к нему на колени. Артур раскрыл руки, изображая створки раковины.

– Слушай. Жила была большая темная ракушка…

Девочка улыбнулась, придвинув ухо к самым его губам, голос Артура, низкий, мягкий почти сливался с теплым самолетным гулом.

– Она лежала на дне в одиночестве. Вдруг она почувствовала, что внутри нее появилось что-то необычное, какая-то маленькая крошка, песчинка, она тревожила ракушку, и ракушка не могла понять, что с ней происходит.

– Это я?

– Да, это ты. Ты была сначала маленькой песчинкой. Понемногу песчинка, которая беспокойно вертелась внутри ракушки, начала превращаться в переливающийся разными цветами шарик – жемчужинку. Ракушка привыкла к ней и привязалась к маленькой бусинке. И с тех пор они стали жить вместе.

Артур медленно бубнил свою немудреную сказку девочке, которая и вправду, повертевшись в кругу его рук, наконец, успокоилась, уткнулась в его плечо и задремала.

Хильда с досадой взглянула на дочь, отвернулась.

– Роланд! – вдруг воскликнула она. – Нога!

– Спокойствие! Нам осталось недолго, – ответил он сквозь зубы.

Артур тоже с тревогой глянул на брата. Сквозь бинты, которые у щиколотки не были промазаны гипсом, просачивалась кровь.

Машина Роланда ждала на стоянке аэропорта. Артур осторожно передал девочку Хильде, она уложила Маргариту на заднее сиденье, села рядом. Роланд перебрался с коляски на пассажирское сиденье. Он побледнел, видно было, что движения причиняют ему боль.

– Как-то слишком все гладко, – тихо сказал он Артуру.

– Подозреваешь, что должно быть иначе?

– Всю дорогу этого ждал.

Когда они отъехали от города, Артур свернул в поле. Они с Хильдой разрезали пропитанные гипсом бинты. Меч прорезал несколько слоев ткани, в которую был обернут, одежду Роланда и окровавленный блестел в освещенном салоне машины. Хильда занялась раненым, Артур забрал меч, чтобы переложить в багажник.

– Осторожней, бутуз! – предостерег Роланд.

Хильда едва заметно улыбнулась.

– Ладно, – буркнул Артур, вытирая меч и положил его в свой чемодан.

Роланда разбудили визг и топот. Он вскочил, не понимая, что происходит, оделся наспех, чего терпеть не мог, и приоткрыл дверь, на которую тут же налетел Артур, и не обращая внимания на брата помчался дальше по галерее. До Роланда донесся его голос, дурашливо распевавший «Маргарииитааа!» и звонкий хохот девочки.

– Артур! Ты чего разорался как осел недоенный!

– Роланд, мы играем! – мягко возразил брат. – Иди уже завтракать!

Из кухни послышался звон бьющейся посуды и какие-то невнятные возгласы. Роланд поспешил туда.

Патрик сидел на табурете и судорожно пил воду, а Хильда собирала осколки с полу.

При виде Роланда он поднялся и виновато развел руками, решив пока промолчать, чтобы ненароком кого не обидеть.

– Не сердитесь, это я случайно напугала его… я хотела приготовить всем чай… Он вошел, увидел меня и подумал, наверное, что я вор или… не знаю…