– …растворила лестницу, – кивнула Ольга. – То есть действовал очень сильный маг. Примерно, как доктор Курт. И это совершенно точно был не некромант. Значит, расследование наверняка ведет полковник Бастельеро.

– Я сказала – не лезть, – сильнее нахмурилась Фурия.

В комнате слегка потемнело, и всех словно придавило. Правда, что это за магия, Ольга опять не поняла.

– Хорошо, мы не будем никуда лезть, – мило улыбнулся Рене. – Я лично прослежу, чтобы наши милые дамы не оставались в одиночестве. Безопасности ради.

– Да, совершенно верное решение, – кивнула Фурия, смягчая давление.

Хм. Что же у нее за магия-то? Неужели так ощущается чистая менталистика? Не темная и не светлая… Надо обязательно выяснить!

– Надеюсь, в город-то нам можно? – спросила Элиза.

– Можно, главное – не в одиночестве. Пусть молодые люди вас сопровождают.

– Я всегда буду рядом, милая. Ради твоей безопасности. – Морис накрыл руку Ольги своей, протянув ее через стол.

Не то чтобы ей очень хотелось рисковать и попадаться злоумышленникам в одиночестве, но… короче, по нахальной руке она шлепнула, добавив крапивное проклятие. Если Морис способен быстро снять пролонгированное проклятие – следует пользоваться мгновенными, по типу ожога.

Судя по тому, что он отдернулся с шипением, идея оказалась верной.

Ольга нежно ему улыбнулась.

– Ты очень любезен, ми-илый.

Ренар заржал, поймал Ольгину руку и поднес к губам.

– Ты – прелесть. И мне нравится, когда ты называешь меня Рене.

Фурия, наблюдавшая за всем этим с усталой снисходительностью, поставила пустую чашку и поднялась.

– Вы меня поняли. Не соваться куда не просят, не разгуливать поодиночке. Если заметите что-то подозрительное, обращаться ко мне либо к куратору курса.

– Прошу прощения, фрау Марта. А кто у нас куратор?

– Хм. У тебя, деточка – фрау Зигель, профессор кафедры целительства. А вот у вас… не знаю пока. Доктор Берцель, курировавший темные искусства, погиб во время землетрясения…

– Заговора, вы хотели сказать, – любезнейшим тоном уточнил Морис; Ольге показалось, что кузены при упоминании фамилии «Берцель» одинаково поморщились.

– Землетрясения, – с нажимом повторила фрау Марта. – Короче. Будет у вас куратор – тогда и узнаете, кто именно. А пока держите языки за зубами, а то укорочу.

– Могила! – просиял улыбкой Морис.

– Послал Создатель деточек, – вздохнула Фурия и потрепала красавчика по голове, напоследок отвесив подзатыльник. – Ведите себя прилично, цветы жизни.

– А мы что, а мы ничего, – пропел Морис вслед выходящей из комнаты Фурии. – А колбаса еще осталась?

– Нет, – отрезала Элиза.

– Не хмурься, дорогуша. С нас сегодня ужин в лучшем заведении этого города. – Морис одарил бриттку своей лучшей улыбкой.

– Не сегодня, – осияла его не худшей улыбкой Ольга. – Мы уже приглашены милейшими гэльсами.

– Гектор и Колин позаботятся о нашей безопасности, вы можете не волноваться, – похлопала ресницами Элиза.

– И вообще, если вам больше нечего добавить к расследованию – мы вас не задерживаем, дорогу-уши.

– Ну нет, раз нам поручили присматривать за вами… – начал Морис.

– То встречаемся завтра в десять, – оборвал его Ренар и снова завладел рукой Ольги, легонько ее сжал. – Вряд ли вы проснетесь раньше, а за нами – завтрак. Говорят, на территории кампуса есть отличная кондитерская. И не соглашайтесь на то пиво, которое пьют гэльсы. Оно ужасно.

– Слабак, – фыркнул Морис. – Испугался каких-то диких неотесанных гэльсов.

– Так-так, выяснять, кто из вас больший придурок – за дверью, господа цивилизованные и отесанные франки! – непререкаемым тоном опытной сестры милосердия велела Элиза. – У нас полно дел!

Расцеловав им обеим ручки, кузены наконец-то ушли.

– Уф… ты случаем не знаешь надежного приворота? – спросила Ольга, задумчиво глядя на закрывшуюся за ними дверь.

Элиза сделала круглые глаза:

– Только не говори, что тебе понравился кто-то из этих безответственных пустоголовых болтунов!

– Ну что ты. Мне просто стало жаль Фифу. Ей так нравится Морис, и совершенно никакой взаимности. Мы могли бы ей помочь обрести счастье.

Несколько секунд Лиз молча таращилась на Ольгу, а потом звонко рассмеялась и показала ей большой палец.

– Сработаемся!

– Дорогуша, прелесть, милая, богиня, прелестница… серьезно? – скривился Ренар, едва захлопнув за собой дверь их с Морисом комнаты. – Ты прямо как дедуля на столетнем юбилее свадьбы с бабулей. Неудивительно, что гэльские варвары имеют у некры успех, а тебе достаются жалящие проклятия. Меня и то чуть не стошнило, а ведь я за двадцать-то лет привык к твоему идиотизму.