Шрифт:
– Ты же хочешь это сказать, я вижу, - подбодрил меня аккуратно. Глаза, как плавленая ртуть, улыбка ждущая, завлекательная.
– Давай.
Он слишком хорошо меня чувствовал. Или чувствовал людей в принципе.
– Будь… осторожен.
Мне подмигнули.
– Молодец.
И Арнау поднялся с колен, получив то, что хотел.
Он умел делать это вот так – вызывать чувство, что тебя только что отымели. Обыграли на пять ходов, взглянули свысока и потрепали по голове. А дальше всегда хотелось кинуть вдогонку чем-нибудь тяжелым.
– Присмотри за ней, - бросил он в коридоре Гэлу. – Я ушел.
Коэн, не ответив, встал в дверном проеме – надежный, монолитный.
Хлопнула входная дверь.
– Ты голодная?
Я же, сидя с поджатыми ногами на диване, до сих пор чувствовала, как мои пальцы обхаживает язык Эйса. Нежный, аккуратный, умелый. Как погружаются фаланги во влажную глубину чужого рта…
«Черт, я попрошу его сделать это еще раз. В качестве новогоднего подарка. Кто бы знал, что это так… эротично?»
Он выбил из меня не только боль левой ладони, но также воспоминания о Салиме. Он все заменил собой. И тому, кто стоял в дверях, я ответила честно:
– Да, я голодная.
Вот только в глаза смотреть не стала.
Хрустящий багет, ломтики ветчины, сыра, салат плюс заправка – вот что приготовил на ужин Гэл. Положил на тарелку передо мной, сам поставил греться чайник. И пока заваривался в кружке чай, я успела вытащить из бутерброда ветчину и сыр, а также сжевать салат. Хлеб отламывала кусочками – для меня всегда в подобных нагромождениях его было слишком много.
– Он тебя так и цепляет?
Мы оба знали, о ком вопрос, – об Эйсе.
– Он, наверное, всех цепляет.
Коэн в темной футболке с коротким рукавом и джинсах, а мне - все равно, что голый: когда у мужчины такой телесный рельеф, его не спасает от жадных взглядов одежда.
Если бы сейчас прозвучал ответ: «Да, всех», я бы тут же задалась вопросом о том, сколько их было, этих «всех»? А ответу «нет» попросту не поверила бы.
Но Гэл – прирожденный парламентер, и потому отозвался он иначе:
– Если будет продолжать, можешь сказать мне, и я с ним поговорю.
– И он перестанет?
– Думаю, он с уважением отнесется к моей просьбе.
– Потому что ты в команде главный?
Коэн сел на стул напротив меня.
– Нет, не главный, мы равные звенья в этой цепочке. Но к просьбе он прислушается. Так поговорить?
Мне почему-то представилось, что после подобного разговора Арнау может начать меня игнорировать. Будет приходить в дом, скользить по мне взглядом, как по мебели, перестанет здороваться, прощаться, станет напрочь упускать меня из внимания. И этот сценарий мне не нравился. Он «скреб» гораздо больше мысли о будущих подтруниваниях. В конце концов, эта ирония и эти издевки пусть и перчат мне кровь и вызывают некоторое раздражение, но также вносят в мою жизнь приятное разнообразие. У меня давно такого не было. И я бы соврала, сказав, что наше общение с Эйсом мне не нравилось.
– Не нужно. Я не настолько слабая, чтобы не справиться самой.
– Хорошо.
Пока Коэн занимался своим бутербродом, я дула на слишком горячий чай.
– Вы готовите сами? Кто из вас повар?
– Обычно я. Но готовлю только простые вещи.
– А из ресторанов еду не заказываете?
– Редко. Потому что часто не имеем возможности её есть, банально не бываем дома. Работы очень много.
– Вы давно в «ТриЭс»?
– Давно.
Пока он ел, я думала о Салиме. И об Арнау, который выдвинулся в ту сторону за ноутбуком – все ли пройдет по плану?
– С ним ведь… все будет хорошо? – не удержалась, явила вслух беспокойство.
– С Эйсом? Конечно.
Прозвучало уверенно – на душе отлегло. Еще болела рука, но уже не так сильно, рана больше не мешала думать, чувствовать, замечать атмосферу.
– Только Салим… Он посмотрит записи с камер, наверняка свяжет меня со всем, что случилось вечером. Попробует отыскать…
– Попробовал бы, но не успеет. Его самого сегодня ночью возьмут, и потому волноваться не о чем.
Как с Гэлом легко, как просто. Не мужчина – мечта. Как друг. Когда у тебя всего неделя, лучше оставаться друзьями, лучше не усложнять. А то чувства – они такие: рождаются быстро, уходят неохотно. А когда мужчина красив, галантен, уверен в себе, надежен и корректен, как Гэл, когда с ним тепло… Мне пришлось сдвинуть поток размышления в сторону. От греха… грехов подальше.
– С ним там будет… кто-то? С Эйсом?
– Конечно. «ТриЭс» - большая организация.
Мне показалось, или в глазах Гэла мелькнули смешинки? Мое волнение относительно Арнау его забавляло, но не нервировало и не злило, как могло бы злить того, кто испытывает к даме влечение. Обычно ревность – спутник всех ситуаций, где «она смотрит на кого-то еще».
От скользкой темы я удалилась, чай остыл до приемлемой температуры, и хотелось еще вот так спокойно посидеть, пообщаться о разном, поэтому вопросы я выдумывала на ходу.