– М-гу…

– Алексей Вадимович, вопрос поставлен начальником пятой темы, Небольсиным. Хотелось бы большего понимания субординации.

– Мм-гм… Да-да, Дмитрий Тихонович, понял.

– Поняли – повторите.

– Незакрытые пункты закрыть, – и ляпнул трубку на рычаг, опасаясь сорваться. Надо же! Ведь было почти счастье, в двух шагах от счастья, и испортил, дудак этакий! Руки дрожали от досады. Ничего. Взять в руки инструмент, начать макетирование – успокоятся. Начать с грубого, простого, с подготовки разъёмов и разделки кабеля.

– Свет, бери телефон, ладно? Руки заняты. Начальству отвечай, что вышел, я хоть попаяю.

Кивнула, точнее, томно опустила чернолаковые ресницы. И локоны вдоль ушей дрогнули согласно. Отхлебнула розовыми губками-бантиком чай. Кажется, взаимно нейтрализованы.

Кабель – не совсем кабель. Прототип стыковочного узла. То есть кабель, конечно. Можно использовать как сетевой, интернетный. Разъёмы-коннекторы какие надо. По контактам. Но они из циолковита. И процессура запрессована. То есть в определённых условиях, либо в случае подачи определённого сигнала, этот кабель сам подключится куда надо. Сам размотается из бухты, найдёт ответный разъём – и там. САМПО – самоподключающаяся обойма. Оставить в зоне видимости любой камеры, каких прорва по институту развешана, подать сигнал, написать служебную записку, да чтоб она попала не начальнику по режиму, а кому надо, отсмотреть видео. Удастся эксперимент на малом образце – можно масштабировать.

А то разработка за крайние года три застопорилась до полного затыка. Рабочего дня хватает ровно на закрытие пунктов, просроченные события и прочее, а на работу – фиг да ни фига.

Пару дней удалось нормально поработать. Даже с химиками пообщаться. Они тоже в очереди на хроматографию, но обнадёжили: «Ты первый». И даже в отделе режима намекнуть – «вот будет от меня записочка, это, дескать…» Но расплата подкараулила.

– Лё-ош, уже не могу-у… Он ма-атом…

– Го-ррюнов! – сотряслась трубка от начальственного рыка. – Др-рам-драбадан! У меня ваши события уже в стр-раницу не вмещаются! Я больше отср-рачивать их не могу! Кр-райний срок завтра, пр-ринимайте меры, иначе уволю по статье!

Не мелочь, не начальник бюро, не пятая тема даже. Замдиректора по направлению. Товарищ Кречет, который больше любит обращение «товарищ полковник». В отставке – добавлять строго не рекомендуется.

– Серафим Игоревич! Предварительно положительный результат по теме «Сампо»! Испытание, микроскопические исследования пока плюс! Химики вот-вот…

– Не слышишь? Дрын дубовый! Я что сказал? Не слышу ответ!

– А пошёл ты до самого БАМа! – разъярился Горюнов. И хлопнул трубку так, что она раскололась пополам.

Остервенело, раздирая по уже имевшимся дыркам, Горюнов стащил носки с ног, зашвырнул их в пространство и плюхнулся на диван, не раскладывая его, так что ступни свисали на пол.

Таки уволили. Зараза Кречет. Не только приказ показали, с формулировкой «по причине несоответствия должностной инструкции», но и три выговора, задним числом, сегодняшним, вчерашним, позавчерашним. За незакрытие пунктов. Отдельно по «Тезису», по «Windchill» и сегодняшний за хамство замдиректору. Чтоб не оспорил по Трудовому кодексу.

А хуже всего Томми удружил, из химиков – он вообще-то Фома, но все Томми зовут.

– На твоё место внука шефа айтишников прочат. Он как раз в Питере что-то заканчивает.

Да ещё пришёл – а дверь из коридора в комнату нараспашку. И мама – «ты бы носки сменил, что ли». Проходит мимо – лицо отворачивает. Козёл ты, мол, и носки у тебя козлом воняют. Да до каких же это пор!

Раньше выручала одна вообще-то не очень удобная особенность организма – когда что-то не ладилось, он неудержимо засыпал. В любой обстановке. На работе. Дома за столом. В транспорте, при этом иногда просыпая нужную остановку. Но теперь и не спалось. Горюнов пребывал в зыбком нечто между сном и явью. Как сквозь слой чего-то мягкого и мутного ощущал он руки жены, которые прикасались к его лбу, поднимали ноги на диван, укрывали одеялом. Словно издали слышал её голос, звавший ужинать и бормотавший утешения, голоса и шаги детей, ходивших на цыпочках и говоривших шёпотом – «папе опять плохо». Шевелиться не мог, будто не его были руки-ноги. Не мог ни полностью заснуть, ни полностью проснуться. Мерещились странные вещи – родной институт, каким он был двадцать лет назад, собственная свадьба, на которой он почему-то ожесточённо спорил о преимуществах RISC-процессоров перед «пеньками», рота китайцев – как ни смешно, китайцев! – жёлтых, узкоглазых, на плацу в подмосковном военном городке, и он, рычащий «к паяльникам арш!!!», словом, разная чертовщина.

И вдруг всё исчезло неведомо куда. Теперь он владел руками-ногами, ясно видел и слышал. В окно глядела луна – маленькая, яркая, как советский юбилейный рубль, наполняя комнату лиловыми тенями. Один в комнате. Один на один с компьютером. И он включил компьютер.

«…Люди старше среднего возраста, которые сегодня считают будничной нормой управлять работой офиса, смотреть цифровые фильмы, общаться по электронной почте и «зависать» в соцсетях с интенсивным применением, как говаривали в Совдепии, «средств вычислительной техники», при известном напряжении памяти могут воскресить в ней, как начиналась их трудовая биография: размещённый на отшибе, с наглухо забаррикадированными подходами, полумагический-полувоенный корпус-флигель-закуток-сарай, гордо именующий себя «информационно-вычислительный центр» или иной какой центр – зачастую даже без вывески или таблички на дверях, громадные колоды перфокарт в окошечко, или там многотонные катушки с магнитной лентой, или куча распечаток размером с БСЭ (кто помнит, что это такое, а?) – и ещё какие-то удивительно-странные обитающие там люди (иногда даже в белых халатах), говорящие совершенно непонимабельные простыми смертными слова: “консоль”, ”отладка”, ”супервизор”, ”ассемблер” и много-много такого же таинственнно-неотмирасегошного.

Но время не стояло на месте, и вот в СССР вместе со словами «перестройка» и «гласность» масса народа узнала, что не только на загнивающем Западе, но и в нашей родной державе, оказывается, существуют и даже «серийно выпускаются для широкого применения в народном хозяйстве» почти мыслящие железки, справиться с которыми, по замыслу их разработчиков, может всякий мало-мальски образованный человек, «владеющий основами компьютерной грамотности», без шеренги «шаманов»: перфораторов, постановщиков задач, программистов. Правда, как тогда часто случалось, благие идеи отечественных конструкторов высвистывались в сифон убогостью нашей технологии и тотальным дефицитом всего, в том числе и комплектующих, на три четверти – импортных, закупаемых государством(!) тогда (!!) за инвалюту(!!!).