Шрифт:
Я поверила.
Зря!
Хорошо еще, что я не назвала настоящего имени. Неда экстрасенсы ужасно нервируют, поэтому записки я тщательно прячу. Узнает – начнет суетиться, волноваться, отправит к врачу, чтобы я наладила питание…
В больницу я постараюсь больше не попадать. Хватит.
Хотя, по-моему, неважно, используешь ты настоящее имя или вымышленное, если человек, к которому ты обращаешься, искренне хочет добра.
Я сразу заподозрила неладное, когда увидела, где она живет – тесная квартирка на втором этаже, в углу – клетка с волнистым попугайчиком.
И еще насторожили вопросы. Божья птичка прыгала и клевала прутья, а «прорицательница» все спрашивала и спрашивала. А я думала – зачем, если у нее дар? Я пришла за ответами. В конце она заявила, что со мной хочет поговорить бабушка. С маминой стороны.
Долго и путано бормотала про рак и вязание крючком.
Я оплатила визит, но бумажку с предсказанием сразу выкинула. Бабушка никогда не вязала.
Злость берет! Неужели никто не понимает, насколько это важно? Ведь если я не найду человека, который действительно обладает даром, как, черт возьми, мне понять, что делать дальше?
Что ж, надо искать и впредь быть внимательней. Нед вчера чуть не нашел дневник. Представляю, как бы он разволновался! Обычно я надежно его прячу, а тут отвлеклась – эти сообщения меня тревожат, возвращают прошлое, – и оставила на тумбочке у кровати. Боже!
Нед опять уехал на неделю. Сразу после завтрака. Очередная сделка. Я уже не задаю вопросов. Он называет это «оптимизацией», что гораздо благородней звучит, чем «поглощение».
– Очередной разорившийся застройщик, дорогая! – объяснил он мне в аэропорту. – Не бери в голову!
Нед совсем не думает о разорившихся – им каково? А я думаю. Вообще, в последнее время я расстраиваюсь из-за любой мелочи, поэтому Нед больше не посвящает меня в дела.
Его мои слова обидели.
– Не надо их спасать, Кэрол! Звучит жестко, но я не виноват, что они разорились. Люди совершают ошибки и сталкиваются с последствиями – это естественный ход событий.
Как же хотелось спросить – с какими последствиями столкнемся мы? Бет, Салли и я.
Мы тоже совершили ошибку много лет назад.
Бесполезно спрашивать. Никто не знает.
Глава 7
– Бет, у меня большая просьба! – шепчет в трубку Салли.
В спальне темно, шторы еще опущены. Я отвожу телефон от уха, чтобы взглянуть на экран.
– Салли, шесть утра!
– Шесть? Разве? Прости, я не думала, что так рано! Плохо соображаю!
– Подожди!
Бросаю взгляд на Адама – тот ворочается во сне, – соскальзываю с кровати и на цыпочках иду в кладовую, которую использую в качестве кабинета.
– Слушаю, Салли! Ты решила? Будешь подавать в суд?
Вновь смотрю на экран, вижу двенадцать сообщений – наверняка от Стеллы-Круэллы. До съемок четыре дня, а у меня не хватает героя.
– Нет, не буду. Мне выплатят компенсацию. Слушай, у тебя найдется немного времени?
– Сегодня? – Я зеваю. Мне нужно найти женщину, которая готова рассказать на камеру о том, как муж изменял ей с няней. К среде! – У меня куча работы, Салли!
– Умоляю! Всего на пару часов! Я заеду, когда ты отправишь детей в школу? Около десяти?
– Ладно.
Машина Салли с громкой музыкой подъезжает к дому, и я понимаю – дела совсем плохи. Идет дождь, а мерзляка Салли даже не подняла крышу. Не накрашена – чего с ней никогда не бывает, и в рабочей одежде: мешковатом комбинезоне, заляпанном краской. Она недавно красила кухню и разрисовывала стены незатейливыми магнолиями.
– Я же просила одеться похуже! – говорит Салли.
– Я и оделась. Если спросить моего мужа, я только так и одеваюсь.
Салли даже не думает улыбнуться. Никакой реакции. Просто прибавляет звук. Играет Адель. Я люблю Адель, но не оглушительно орущую из машины с открытым верхом у моего дома.