– Все.

Стефания поправила трусики, выпрямилась, взяла сестру за руку и повела на кухню. Все новенькое; запах шампуня и мыла. В квартире был балкон, служивший буфетом. Дженифер села и стала смотреть, как сестра готовит чай.

– Просто потрясающе: такое тело…

– А сколько ей было лет?

– Шестнадцать. И она уже была женщиной.

– Ты позавидовала?

– Немного… я была скорее сконфужена… такая маленькая дурочка…

От движений Стефании ее светлые волосы взметались. Бретелька от блузки сползла ей на плечо. Черные трусики врезались глубоко между ягодицами. Дженифер отметила, что все тело Стефании покрывал ровный загар.

– Ты загораешь голая?

Стефания повернулась к ней, сияя улыбкой:

– Каждый день, в кровати.

Сестра разливала чай, ее небольшие груди раскачивались под блузкой. Вдруг Дженифер обнаружила, что ее наблюдение за Стефанией не осталось незамеченным. Та улыбалась. Дженифер покраснела.

– Дженифер, у тебя есть парень?

– Нет.

– Надо тебе завести кого-нибудь… иначе… иначе ты никогда не вырастешь…

Сказав это, Стефания разразилась хохотом, так ей понравился собственный вывод. Затем она присела рядом с Дженифер и продолжила рассказ об отце Паулиньи.

– И вот у меня оказалось две тысячи рейсов на покупку одежды, Дженифер!

Пока Стефания рассказывала о своем хождении по магазинам, мысли Дженифер блуждали где-то далеко. Она думала о ночи, проведенной вместе с подругой, о том, как Паулинья ей нужна. Но ведь то, чем они занимались, очень плохо?

– Я почувствовала, что пропала. У меня не было парня, я оставалась девственницей, но спала с подругой.

– Тебе хотелось Паулинью?

– Наверное, да. Но я не могла так больше делать.

Стефания глядела прямо в лицо Дженифер. Та ощутила неловкость, но в следующий момент поняла, что подруга смотрит на нее с восхищением.

– Слышишь меня, Дженифер?

– Да. А что?

– Да нет, ничего, просто ты так задумалась… О каком-нибудь парне?

– Нет.

– Дженифер, тебе нужен кто-то. Хочешь, познакомлю?

– Хватит, Стефания, хватит об этом.

Выпив чай, девушки вернулись в комнату, уселись на кровать, друг напротив друга. Стефания без стеснения раскинула ноги, но Дженифер прикрыла свои до самых коленей.

– Тебе было стыдно за Стефанию?

– Не знаю. Может быть, немного страха.

– Страха перед Стефанией?

– Не знаю…

– Или перед самой собой?

– Да, именно так.

– Ты боялась, что станешь заниматься любовью и с ней тоже?

– Да. Я боялась, что стану совсем испорченной.

Тело Стефании, такое близкое, порождало желание. Бронзовая кожа, пирсинг на животе, торчащие груди, крепкие ноги, трусики, почти не скрывающие светлых волосков, белокурые волосы на голове, которые Стефания то и дело отбрасывала назад. Дженифер не могла оторвать от нее глаз.

– В понедельник отец Паулиньи снова позвонил мне… спросил, как у меня дела, что я купила, и пригласил меня опять поехать с ним.

На этот раз машина уже ждала Стефанию на углу. Она опоздала, так как решила переодеться в школьном туалете. Вместо синей школьной юбки на ней теперь были фирменные джинсы с очень низким поясом, и коротенький топ: живот оставался открытым на обозрение всех и каждого. Отец Паулиньи открыл дверцу, и Стефания снова оказалась в кожаном салоне со стереодинамиками, из которых неслась музыка.

– Господи, Стефания, какая ты потрясающая девушка.

Стефания улыбнулась и скрестила ноги, положив руки между ними. Маршрут был тот же, что и в прошлый раз. Они вошли в мороженицу.

– Дженифер, просто ужас… мне пришло в голову, что можно попросить еще денег.

– И он тебе дал?

– Послушай, что было.

Отец Паулиньи заказал два мороженых. На нем был костюм и элегантный галстук. Он был еще вполне привлекательным мужчиной лет сорока.

– Так что же ты купила?