'Сережа, выдай'

Аннотация

Аркадий Гайдар "Сережа, выдай..." На столе лежат две толстые пачки разноцветных записок. Большинство из них - кое-как оторванные клочки случайно подвернувшейся бумаги. Клочок исписанного протокола, использованная желтая квитанция, листок папиросной бумаги, кусок синей промокашки и даже оборотная сторона от порожней папиросной пачки. Всего сто девяносто четыре штуки. Все эти записки подписаны или заместителем управляющего Селемджино-Буреинским... приисковым управлением Савченко, или заведующим Экимчанским перевалочным пунктом Кожевниковым. Все они адресованы в одно и то же место, а именно: на распределительный склад и лавку Союззолото. Этот склад и лавка хранят и отпускают золотосдатчикам завезенные через сотни километров бездорожья остродефицитные товары. Перелистаем же обе пачки потертых и помятых записок и посмотрим имена и фамилии тех "неутомимых тружеников", которые в чаще дикой тайги "добывают" дорогой металл, так необходимый нашей индустриализирующейся стране. Самойлов! Выдайте Корякину чулок женских 6 пар. Фуфайку 1 штуку, а самому Корякину выдайте 1 пиджак. Кожевников Самойлов! Выдай Цыганенко пять метров мануфактуры. Выдай Мурашко отрез на брюки, а Цыганенко еще две пачки печенья и шоколаду. Как будто бы все очень хорошо. Чета Корякиных - это, очевидно, супруги-золотоискатели. Цыганенко и Мурашко - золотоискатели тоже. Вероятно, они сдали выработанное золото. Натянули шелковые чулки, надели новые брюки, фуфайки. И после тяжелой таежной работы сели распивать заслуженный чай с печеньем и шоколадом. Что же! Пусть пьют на здоровье. Самойлов! ...Отпусти Кононову одну женскую фуфайку и отрез сукна. ...Отпусти Маслову серого сукна. ...Отпусти этой женщине одну черную шаль. ...Отпусти Цыганенко 5 метров мануфактуры. ...Отпусти Беломестнову шоколаду 15 пачек. ...Отпусти Савченко для тов. Мурашко: 1) консервов 10 бан., 2) сахару 2 клгр., 3) печенья 4 пачки, 4) чаю 100 гр., 5) рыбы 4 клгр., 6) мыла 2 куска. Кожевников Здесь уже что-то не совсем ясно. Ну предположим, что Кононов и Маслов - это золотоискатели. Предположим, что тов. Мурашко сшил себе новые брюки, съел вместе с Цыганенко печенье и шоколад, а теперь забирает продукты, чтобы снова отправиться в тайгу на прииски. Ну что это за таинственная, безымянная женщина в черной шали? И давно ли это тов. Беломестнов превратился в приискового рабочего, в то время, когда всем он был известен как один из руководящих работников Селемджино-Буреинского района? Самойлов! Отпусти этому человеку три метра мануфактуры, необходимой ему для сшития трусов. ...Замени Мурашко отрез черного сукна на серое. Кроме того, выдай ему еще один новый костюм. Самойлов! Выдай этому зубному технику пряников, шоколаду, конфет и сахару. ...Выдай для Цыганенко фуфайку и отрез сукна, а жене т. Корякина чулок женских две пары. Что за чертовщина! Мурашко, оказывается, вместо того чтобы ехать в тайгу, все еще шьет себе брюки и все еще меняет то черные отрезы на серые, то серые на черные. Скромная золотоискательница Корякина очень подозрительно быстро превращается в гражданку Корякину, в жену одного из работников приискового управления. Цыганенко определенно спятил с ума: уже в четвертый раз огребает пиджаки, мануфактуру, костюмы и фуфайки. Некто безымянный собирается в холодную зиму шить себе трехметровые трусы. А тут еще бог знает откуда взялся зуботехник. Какой зуботехник? Откуда? С каких это пор зуботехники стали считаться приисковыми рабочими или старателями? Какие он разрабатывает россыпи? Где разыскивает самородки? Или, может быть, обнаружив золотой зуб во рту пациента, он с веселыми криками собирает свои выдергивательные инструменты, останавливает бормашину и бежит делать заявку на обнаруженную им золотоносную площадь? Самойлов! ...Отфрахтуй и выдай Савину черную шаль, необходимую ему для отвезения и привезения его жены из больницы. ...Отпусти для Бондарчука, которому нездоровится, одну бутылку спирту. ...Выдай через Савченко т. Хеврину для бригады бухгалтеров два литра спирту. ...Замени Упорову серое сукно на черное. Теперь уж совершенно очевидно, что честные приисковые рабочие здесь совершенно ни при чем. Все эти: Савин, которому "для отвезения и привезения" нужна черная шаль, Бондарчук, которому нездоровится, наконец, эта предводительствуемая Хевриным отчаянная "бригада" бухгалтеров(?), жаждущих дефицитного спирта, - все это, как и все упоминаемое выше, не рабочие и не золотосдатчики, а местные селемджино-буреинские работники районных организаций и группового управления Союззолото. И, наконец, последняя записка. Адресована она, по-видимому, самому Кожевникову. Написана она кривыми и подозрительно качающимися буквами. Подпись отсутствует. Сережа! Не откажи в просьбе, дай спирту сему подателю. Нужно для одного обстоятельства. Каково это неотложно требующее спирта "обстоятельство", Сережа понял, по-видимому, и без пояснений. Следует резолюция: Самойлов, выдай два литра. А на отдельной бумажке приписано: Отпусти еще хлеба, луку, масла экспортного и одну рыбу. Рыбу дай им соленую из бочки. С января месяца по май тридцать второго года таких записок накопилось в лавке и на складе около тысячи штук. Было бы неправильным подозревать селемджино-буреинских работников в подлогах и в преднамеренно злостных преступлениях. Ничего подобного! Все это делалось совершенно официально, и на обороте каждой записки пометка: "Отпустить за наличный расчет". И тем не менее это безудержное разбазаривание специальных фондов не может квалифицироваться иначе, как прямая растрата. Но, может быть, в Селемджино-Буреинском районе собрались такие уже особенно легкомысленные и беззаботные ребята? Может быть, этот район является исключением? Так ли? А что, если посмотреть, нет ли таких записок и записочек из магазинов и распределителей в других районах? А что, если мы предложим всем завмагам, завскладами и распределителям опубликовать через печать тексты записок, а также фамилии писавших всякие, по существу, незаконные и вымышленные требования на выдачу остродефицитных продуктов и товаров то "ввиду неотложной необходимости", то "ввиду отъезда", "ввиду командировки", ввиду очень сомнительных болезней и совершенно несомненного отсутствия понимания всей постыдности этаких шкурнических способов самоснабжения? При острейшем недостатке в крае промышленных товаров мы направляем эти товары на улучшение снабжения рабочих наиболее важных и ответственных участков хозяйства. В то же время находятся и такие мерзавцы, которые растаскивают дефицитные товары, расхищают народное достояние, и такие, которые транжирят, раздают направо и налево доверенные им государством товары. И те и другие срывают нашу работу. Эти "сосуны" народного имущества - враги народа, и с ними нужна жестокая, беспощадная расправа. Вероятно, при одной мысли о возможности такого опубликования кое-кому станет не по себе, потому что где-либо на складах лежит подшитая к делу и его липовая бумажонка с распиской "о получении черной шали для отвезения", с требованием "отпустить полдюжины женских чулок ввиду острого катара желудка". А то и вовсе какая-нибудь разухабисто-откровенная: ...Сережа, выдай! Сережа-то, может быть, и выдаст, благо ползучий подхалим еще далеко не отовсюду выведен. Но что скажут не Сережа, а те рабочие, для которых предназначались расхватанные товары? Что скажет КК-РКИ и прокуратура? ...Ой, нет!.. Не надо! Лучше бы Сережа не выдавал! "Тихоокеанская звезда" (Хабаровск), 1932, 20 июня