В магазине было много народу, а потому швея попросила Камиллу подождать на улице. Не зная, что хуже, духота или пекло, она всё же осталась и попыталась найти тень. Увы, свободного тенька не оказалось, а уходить далеко Камилла не рискнула. Снова заболела голова, навалилась усталость, к горлу подступила тошнота. Было непонятно, то ли это опять последствия плохого сна, то ли от солнца. В итоге пришлось присесть прямо на землю, спиной опершись на стену.

Время тянулось невероятно долго, минуты казались часами, а перед глазами начинало плыть. Когда в очередной раз открылась дверь, Камилла обернулась, надеясь наконец увидеть швею-ворчунью. Но нет, это была какая-то незнакомая мадам, смерившая Камиллу презрительным взглядом. Ох, если бы ей только было сейчас дело до того, что думают окружающие! Сесть оказалось действительно разумным решением, так как ещё минут через десять, проведённых в ожидании, она просто потеряла сознание, окончательно повалившись на землю.

Швея, выйдя из магазина, сначала начала возмущаться, что «эта девчонка» куда-то пропала, потом всё же заметила валявшуюся без сознания коллегу, которую прохожие демонстративно игнорировали, подняла шум, заставила каких-то мужчин отнести пострадавшую в ближайшую лечебницу, а попавшему под горячую руку пареньку пришлось помогать тащить до ателье покупки.

Придя в себя, Камилла почувствовала прикосновение холодных пальцев ко лбу, потом услышала шёпот, но слова разобрать не получалось. Вскоре ей стало легче, перестала болеть голова, уже не тошнило, а ещё перестало саднить щёку. Наверное, ободрала её, когда упала. Чьи-то губы коснулись лба.

— А теперь тебе стоит поспать, — прошептал кто-то на ухо, после чего Камилла действительно уснула.

Сон был беспокойный. Никаких чётких образов уловить не удавалось, всё было слишком размытым, но зато отчётливо слышались голоса. Первый говорил, что ещё не время, второй кричал, что всё это неправильно и было таковым с самого начала. Потом промелькнуло что-то блестящее, послышался звон, и кто-то спросил: «А где же тогда правда?»

Её разбудили вечером. Осторожно, не так как это было утром, но и сама Ками не пыталась отбиваться. Рядом оказались Мейлир и Ирмелин. Последняя была сильно обеспокоена и тут же кинулась обнимать сестру.

— Ирм, ну, спокойнее. Не надо меня душить, знаешь же, со мной такое бывает, — попыталась успокоить старшую сестру Камилла.

— Да ты знаешь, как я испугалась, когда ко мне пришла Элеонора и сказала, что тебя без сознания принесли к ним!

— Хорошо, что вообще принесли. Уверена, если бы не коллега, так бы там и валялась… — мрачно усмехнулась Ками, но притихла, почувствовав, что у Ирмелин дрожат руки. Та действительно очень испугалась, ведь потерять ещё и сестру было бы ужасно.

— Посиди тут ещё немного, вещи твои из ателье я уже забрала. Пойдём обратно вместе, — сказала Ирма, когда уже отпустила сестру.

Камилла кивнула, приняла от Мейлира воду и какую-то таблетку. Шляпы не обнаружилось, похоже, её куда-то унесло. Это было печально, ведь хорошая вещь пропала, но всё остальное было на месте. В замок они действительно пошли вчетвером, но там никому ничего рассказывать не стали — не стоило лишний раз заставлять беспокоиться, и так ведь что ни день, то нервы.

Это утро выдалось оживлённым, как намёк на то, что день принесёт что-то новое, либо просто не будет скучным. Ирмелин пыталась вернуть колбасу, которую Эгиль с самым наглым видом стащил с её бутерброда, проходя мимо; надо сказать, что все её попытки результата не принесли, так как хранитель был и выше, и ловчее. Мейлир ворчал на Фрейю, которая прямо за столом вздумала чесать в ухе, однако в итоге был обсыпан хлебными крошками и пытался как-то от них избавиться, бубня что-то невнятное под раскатистый смех хранительницы. Дикра препиралась с Исааком, попутно отбиваясь от комментариев Лауге, который незаметно таскал еду из её тарелки, за что в итоге получил по рукам от Сюзанны. Гленда, которая довольно быстро расправилась со своей порцией, плела косичку из чёлки брата, полностью игнорируя его протесты, а потом ещё и попыталась привязать к рогу ленточку.

Наблюдая за всем этим, Камилла улыбалась и пыталась попасть по еде вилкой, не глядя при этом в тарелку. Ей нравилось, когда день начинался вот так: радостно и беззаботно. Казалось, что это просто посиделки друзей, которые решили собраться вместе. Друзей немного странных, но это ведь в порядке вещей? Вдруг она дёрнулась и обернулась.

— Ой, сколько времени!..

— Час, — тихо ответил кто-то.

Камилла хлопнула себя по лбу и засмеялась. Сегодня же выходной, можно никуда не торопиться! А потом застыла, осознавая. Во-первых, на часах было полдесятого, а, во-вторых, она не помнила, чтобы кто-то говорил с таким сильным акцентом. По крайней мере, кто-то из тех, кого она уже слышала. Ками посмотрела на Мейнир, которая апатично разглядывала уже пустую тарелку.

— М-мейнир? — ошарашено произнесла, не веря в свои догадки. — Это ты сказала?

Хранительница кивнула, всё также смотря в тарелку. Это было странно. Почему она именно сейчас решила подать голос, отвечая на простой вопрос о времени? Тем более, отвечая неправильно. Ответ «просто так» отметался сразу, просто потому, что в случае с Мейнир это невозможно. Мейлир, который с относительным успехом всё же избавился от крошек, заметил замешательство Камиллы и улыбнулся.

— Час, да? — понимающе спросил он, на что в ответ получил неуверенный кивок. — Зайди после завтрака ко мне, как раз есть время показать одну вещь. Будет даже лучше, если вместе с Ирмелин заглянешь, я сразу вам обеим объясню.

— Угу…

Думая о том, что же собирается рассказать Мейлир, Камилла еле досидела до конца завтрака. Почему именно час? Что за час? Получается ведь, что это что-то значит. И что же именно он собирается показать? Если связывать это что-то со словами, получается, что часы? Но что в них может быть необычного? В замке ведь немало часов, из которых многие не идут. Снова построив кучу невероятных и оторванных от реальности предположений, младшая даже принялась помогать убирать со стола, когда завтрак закончился, чтобы Ирма побыстрее освободилась.