Перевод: Luizas12

Редактура: Nikolle

Русификация обложки: Xeksany

Дизайн артов и коллажей: Xeksany

Вот я сижу в подвале в канун своего восемнадцатилетия. Не знаю, где нахожусь, и выбраться отсюда невозможно, так как руки и ноги скованы наручниками. Для начала я даже не знаю, как попала в эту передрягу. Но одно могу сказать точно: мой отец и семья придут за мной. И прольётся кровь.

Клянусь.

Наши дни

Иногда быть частью большой семьи не так здорово, как думают люди. Постоянные уступки и притворство людей, которые вечно чего-то хотят. Никогда не знаешь, кто настоящий, а кто просто пытается продвинуться вперед. Знать, что что бы я ни делала, этого никогда не будет достаточно. Люди всегда будут ожидать от тебя большего из-за того, кто моя семья и что означает моя фамилия.

Я родилась в известной семье. Когда говорю известная, имею в виду печально известная. Дочь президента мотоклуба в нашем мире значит все. Меня зовут Джулиана Изабелла Галенти, но все зовут меня Джулс. Мой отец — не кто иной как Сальваторе «Дикарь» Галенти, президент итальянского мотоклуба «Вне закона». Одно из самых опасных семейств МК в Нью-Йорке. Они занимаются легальным бизнесом, а иногда и не очень. Они также одни из самых крутых ублюдков в округе. В ответ на давление они дают жесткий отпор. Такие суровые люди в конце концов умирают.

Иногда мой мир может быть ужасным и одиноким местом. Не для слабонервных. Моя семья и друзья — все это часть безумия. Посторонним вход воспрещен. Мне не нужен кто-то новый в моей жизни. Это стало бы постоянным беспокойством, хаосом, который только усложнил бы ситуацию, или я так думала.

* * *

Я медленно открыла глаза, но словно какая-то невидимая тяжесть снова их закрывает. Приоткрыв их, попыталась оглядеться, но вокруг лишь непроглядная тьма. Я ощупываю все вокруг, проводя рукой по холодной земле и гравию подо мной. Первое, что почувствовала, — это то, что надето на мне. Какого черта? Я провела руками по телу. Может, длинная рубашка-платье? Именно так ощущался материал, когда застегивала пуговицы. Почему моя одежда пропала? По крайней мере, на мне все еще были трусики.

У меня кровь застыла в жилах. Я вздрогнула, когда страх пронзил меня до костей. Я мысленно проверила себя, перемещаясь влево и вправо и чувствуя некоторое облегчение на данный момент. Отсутствие боли и нижнее белье были единственными признаками того, что меня не изнасиловали. Где-то в глубине моего сознания эхом отдались слова «еще нет».

Что случилось? Мои мысли словно заволокло туманом, и я ничего не могла понять. Дрожа, я медленно попыталась сесть. Подняв руки, потянулась протереть глаза, но на полпути меня остановили наручники. Наверное, какая-то цепь? От холодного металла у меня по спине побежали мурашки.

— Что за чертовщина?

В комнату пробивалась тоненькая полоска слабого света. Наверное, это из-за трещины в двери. Мой выход отсюда. Я надеялась. Находясь в ловушке темноты, не зная, что ждет меня в будущем, заново все переосмысливаю. Все то дерьмо, которое я привыкла считать невыносимым, внезапно становится достойным борьбы.

Я дернула за цепи, пытаясь освободить запястья. Металл врезается мне в кожу. Туман рассеивается, и боль напоминает мне, что нужно освободиться, до того как туман снова настигнет меня. Из темноты послышался всхлип. Я замираю. Мне и в голову не приходило, что я могу быть не одна.

Слишком напуганная, чтобы рискнуть говорить слишком громко, я тихо прошептала:

— Кто здесь? — Раздался еще один всхлип, и я попробовала спросить погромче: — Кто здесь?

Спустя несколько секунд мое сердце замирает, когда с другой стороны раздается еще один всхлип. Дрожащий, мучительный голос раздается в темноте.

— Пожалуйста, говори шепотом, чтобы они тебя не услышали. — Судя по голосу, ей не больше шестнадцати, может быть, семнадцати лет. Ее душераздирающий страх отдавался рикошетом во мне.

Мне нужно проснуться и понять, что реально, а что нет.

— Этого не может быть. Такое дерьмо происходит только в кино, правда? Наверняка это какая-то дурацкая шутка или игра. Такого просто не может быть. — Я дергаю за веревки, на этот раз сильнее. Вскрикиваю, когда цепи сдирают кожу на запястьях.

Тихие всхлипывания доносятся с той же стороны, что и тихий голос.

— Не кричи, и они не причинят тебе сильной боли, — послышался другой голос. Из другой части комнаты.

Видимо, начинается паника. Несколько голосов? Такого не может происходить на самом деле.