Вскоре все трое уже шагали по длинным дворцовым галереям, направляясь к покоям королевы. Перед парадным входом их встретил лейтенант Ольмерик и двое протикторов. Внимательно оглядев всех троих, коротко кивнув Родвингу, лейтенант попросил обождать и ушел внутрь.

Потекли минуты томительного ожидания. Гуго от нечего делать принялся рассматривать висевшие на стенах портреты. Шон Денсалье стоял неподалеку, хмуро разглядывая свои ногти и пытаясь совладать с недовольством оттого что его заставляют ждать в коридоре как какого-то жалкого ординарного просителя.

– Вот это и есть король Джон Вальринг, – приблизившись к Гуго и кивнув на один из портретов, тихо сказал Родвинг.

Гуго с любопытством поглядел на картину. На ней был изображен статный высокий стройный молодой мужчина с красивым очень белым одухотворенным высоколобым лицом, которое правда немного портило застывшее на нем заносчивое выражение. Король в безумно роскошных сверкающих одеждах стоял на холме, гордо и холодно вглядываясь куда-то в даль. У него на поясе висел огромный грозный двуручный меч, а у его ног лежало трое здоровенных лохматых псов и почему-то несколько рыбин. На заднем фоне виднелось море и пара кораблей.

– Даже здесь видно что он бледный и немощный, – с отвращением прокомментировал Родвинг.

Командор подошел к ним и, взглянув на картину, неприязненно сказал:

– Обычная льстивая придворная мазня, в которой нет ни капли правды. Король Джон вовсе не был прекрасен как полубог, напротив, говорят он имел одутловатое синюшное лицо, мешки под глазами, толстый мужицкий нос, редкие волосы и плохие зубы.

– Вы знали его лично, Ваше Сиятельство? – Спросил Гуго.

Граф отрицательно покачал головой.

– Не имел такой чести.

Вернулся Ольмерик и сообщил что войти может только Гуго Либер. Родвинг и крайне раздосадованный Шон Денсалье остались в приемной.

Граф, не желая уходить восвояси, всё еще надеясь что королева примет его позже, а также рассчитывая что-то узнать о том зачем ей нужен это Гуго, принялся раздраженно прохаживаться туда-сюда. В какой-то момент он снова остановился у портрета короля Джона Вальринга и с минуту, поджав губы, разглядывал его.

– Рыба-то тут причем? – Пробурчал он.

Стоявший рядом Родвинг услышал это и сказал:

– Говорят король Джон был большой охотник до рыбалки, прямо целыми днями просиживал с удочкой на берегу.

Лицо Шона стало задумчивым, какая-то неясная, но интригующая мысль скользнула где-то в глубине его разума, но о чем конкретно была эта мысль граф не уловил.

– А еще меч ему такой здоровенный пририсовали! – Насмешливо произнес Родвинг. – Да он бы в хребте переломился, если бы попробовал поднять его.

В королевской опочивальне Гуго нашел королеву в компании Первой фрейлины.

Обе женщины с интересом поглядели на него. Луиза еще не видела его без повязки на лице, а Мария-Анна отметила про себя как черная форма и грозные клинки преобразили его. Он как будто даже помолодел, подумалось ей.

– Моя госпожа, – церемонно произнес Гуго и поклонился.

Мария-Анна усмехнулась. "Он определенно вжился в роль".

– Теперь вы будете защищать и оберегать меня? Даже ценою собственной жизни? – Спросила она с легкой улыбкой.

– Как и всегда, моя госпожа, – серьезно ответил он. – Как и всегда.

Мария-Анна посмотрела на свою фрейлину.

– Луиза, будь добра, оставь нас.

Белокурая девушка поспешно вскочила с пуфика, присела в реверансе и удалилась.

Мария-Анна, чувствуя волнение, приблизилась к новоявленному протиктору.

– Ты принял какое-нибудь решение?

– Я жду встречи с принцем, – ответил он, глядя ей в глаза.

Королева отвернулась, прошла по комнате. Махнула рукой и неуверенно проговорила:

– Граф Денсалье позволил вам иметь при себе всё это оружие?

– Позволил. Ведь я же ваш протиктор, Ваше Величество.

Она посмотрела на него.

– Я не уверена что тебе стоит идти к принцу с оружием.

Он сделал несколько шагов вперед, приближаясь к ней.

– Почему? Неужели ты думаешь что я могу причинить какой-то вред твоему сыну?

Она пронзительно взглянула на него.

– Если бы я так думала, если бы я так подумала хоть на одно мгновение, ты думаешь я бы позволила вам встретиться?

– Тогда это не имеет значения. – Он подошел еще ближе. – Но что-то беспокоит тебя.