Лексия была уверена, что ей нужно на работу, хотя и не помнила, какой сегодня день недели. В голове промелькнула идея позвонить и сказать, что она заболела, но Лексия никогда не брала больничный. Она попыталась сглотнуть, но горло настолько пересохло, что девушка зашлась кашлем. Приподнявшись на локтях, она подождала, пока тошнота уляжется, прежде чем встать с постели и на дрожащих ногах прошлепать в кухню. Там она достала таблетки и, налив в стакан воды, растворила сразу две. После этого поставила телефон на зарядку, и он сразу завибрировал от поступающих сообщений. Она прокрутила сообщения от подруг. Все было, как она и предполагала. Жозефина присоединилась к ним и подбила взять такси до «Лидмара» вместо бара «Стурехоф», где их ждала Лексия. Очевидно, им не было дела до того, что Лексия осталась одна в баре. Что было дальше – полная тайна. Против воли она зашла на страничку к Жозефине. У нее было двести тысяч подписчиков, которые с жадностью читали посты якобы про диету, боясь располнеть, про дорогие покупки с банальными цитатами, перемежающиеся рекламой ее подкаста со знаменитыми гостями и плохо прикрытыми колкостями. А вот и она – фотография смеющихся девушек с бокалами шампанского в руках и подписью «Лучшие подружки». Лексия дерзко лайкнула картинку и закрыла ее профиль. Ей не стоит переживать из-за того, что ее променяли на Жозефину. Она открыла сообщение от мамы со ссылкой на статью о вреде сахара. «Сахар – это яд»… И, боже мой… Лексия прокрутила сообщения от Дины Мафуз – секретарши с ресепшен «Сандельман и Дюр» – рекламного агентства, где работала Лексия.

Здесь просто хаос. Лео велит всем явиться на утреннее собрание.

Десятью минутами позже:

Ты едешь? Наш новый босс придет сегодня. Сегодня!

Еще через пять минут:

Ты умерла?

Двумя минутами позже:

Если ты жива, то ты должна была прийти уже пять минут назад.

Лексия уставилась на экран, переваривая полученную информацию. Старого директора уволили. По мейлу! Он собрал вещи и исчез еще на той неделе. Никто в агентстве не знал ничего, кроме того, что им назначили нового директора из Дании.

Лексия отправила короткое «О’кей» в ответ.

Она понятия не имела о том, что датский черт явится сегодня. Никто ничего не знал. Девушка выпила лекарство, поборола новый приступ тошноты и в страхе встретиться со своим отражением в зеркале прошла в ванную. Выглядела она просто кошмарно. Волосы сбились в воронье гнездо, из которого торчали шпильки и заколки. Волосы у нее были светлые, тонкие и от влажности всегда завивались, что только ухудшало ситуацию. Она взглянула на часы: нет времени мыть и укладывать волосы. Придется что-то делать с этой катастрофой. Висок был чем-то измазан. Пряди волос слиплись. Лексия провела рукой по груди и животу. Лифчик впивался в кожу, а платье-футляр, судя по всему, не спасет даже химчистка.

Если бы ей пришло в голову смыть макияж вчера и вынуть линзы, в панике думала Лексия, разглядывая свое лицо. На щеке у нее отпечатались складки покрывала. В глазах полопались сосуды. Никогда еще она не выглядела так ужасно. Она словно проснулась в ином измерении, и видела в зеркале другого человека. Лексия была не из тех, кто напивается допьяна и просыпает работу. Она всегда приходила в офис свежей и аккуратной. Лексия была из тех, на кого можно было положиться.

Включив горячую воду, она начала стягивать одежду. Может, ей удастся уложиться с душем в тридцать секунд.

Спустя полчаса на все еще подкашивающихся ногах Лексия вошла в старинный лифт дома на Шеппсбрун в Старом городе, где снимала офис ее компания. Конечно, лучше было бы подняться по лестнице – уничтожить лишние калории, – но Лексия едва держалась на ногах. Другие пассажиры лифта бросали на нее критические взгляды, кто-то даже прикрыл нос рукой, так что Лексия поспешила покинуть узкое пространство лифта и скрыться в офисе. Прислонившись к стене, она подавила очередной приступ тошноты и продолжила путь.

– Доброе утро, – пробормотала она Дине Мафуз. – Привет, Годзилла, – поприветствовала она и собаку Дины – крошечную чихуахуа, которая повсюду следовала за хозяйкой. Годзилла завиляла пушистым хвостиком. Собачке была выделена черная корзиночка на стойке ресепшен. Дина в изумлении вытянула трубочкой накрашенные синей помадой губы и спросила:

– Черт, как ты себя чувствуешь?

Лексия сглотнула подступившую к горлу тошноту. Дина не могла не заметить темные круги под глазами, полопавшиеся сосуды в глазах и отпечатавшиеся на лице складки покрывала.

– Серьезно? Это от тебя так несет? – спросила Дина с прямотой, свойственной сегодняшней молодежи. Дине было девятнадцать. И она уже была звездой социальных сетей. У нее был собственный канал на Ютьюбе. В агентстве, помимо ресепшен, она отвечала за их страничку в социальных сетях и за сайт.

– Ты бы жвачку пожевала, что ли, – посоветовала Дина, прикрывая нос рукой.

– Уже началось? – спросила Лексия, опираясь на стойку. Пустой стаканчик от кофе она выбросила в коробку для переработки.

– Нет, все еще ждут нового директора, – ответила Дина, обводя Лексию взглядом. – Он уже был тут рано утром, но потом ушел. Прислал сообщение, что скоро будет. Он явно предпочитает эсэмэски, – пробормотала девушка.

Лексия поежилась при мысли о новом датском директоре.

Дина погладила Годзиллу по пушистой головке.

– А ты в курсе, что это не датчанин?

– Нет?!

– Нет. Датчанина тоже уволили.

Дина почесала шею длинными синими ногтями.

– Еще до того, как он приступил к работе?