Илья глубокомысленно кивнул. Сомневаться ему и в голову не пришло. К чему?

Мысль, что Никон не дурак, тоже не приходила. Чего ей в пустоте делать? Хотя мог бы и подумать, что если имеется транспортная развязка, то защищать ее будут серьезно.

Не подумал.

– На рассвете – атакуем.

Говорят, белки чувствуют непогоду.

Скачет рыжуха по веткам? Все будет хорошо. Даже если небо все в тучах, скоро и разветрится, и снега не будет.

Спряталась в домик?

Жди беды. Уж морозов – всяко.

Женя Белкин тоже предчувствовал.

Вот как хотите… свербело!

Мозжило, тянуло, давило, плющило… сколько слов ни подбери, все одно – тяжко на душе. Нехорошо, неправильно.

Подошел денщик, присел рядом.

– Тор полковник, разрешите…

– Без чинов, Пахом, – отмахнулся Женя.

Какие там чины? Всю войну вместе, считай, под одним одеялом… последним куском хлеба делились. Давно уже не хозяин и слуга. Давно уже друзья, крепче некуда. Пахом своего полковника опекает, что та нянька.

Женя никому не позволял и косо взглянуть на хромого вояку. Подумаешь, колено не гнется? Передвигаться быстро не может, только в седле себя хорошо чувствует… и что? Зато не предаст. А это куда как ценнее проворства.

– Соврал Мельников. Что хотите со мной делайте – соврал.

Женя насторожился.

– С чего ты решил?

– Я ведь деревенский, тор. Не забыл еще старых ухваток. Пошел сегодня на речку, рыбки половить, а река-то мутная.

– Илистая…

– Илистая, да не такая. Словно ее поверху где взмутили, а вниз облако пошло…

Женя кивнул:

Допустим. Река мутная, но тому могут быть и естественные причины. Необязательно ее кто-то вброд переходил или еще чего…

– Рыбы, почитай, нет. Словно распугали.

– Или сама ушла. Тоже бывает.

– Птиц не видно.

Женя вздохнул:

– Понимаешь, Пахом, сказать это Алексееву я могу. И добавлю, что беда идет. Неладное что-то. Знаешь, что он скажет?

– Знаю. Посмеется.

– То-то и оно. Приказ я получил, выполнять надо.

– Надо, тор. А нельзя ли его как-то иначе выполнить? Чтобы мы уйти успели? Ежели чего? Или не в том месте к насыпи выйти… не моего это ума дело, а все же…

Женя задумался.

Железнодорожное полотно через Хормель прокладывалось с учетом рельефа местности. Холмистой. И речка еще.

Поэтому Егорьевка была построена неподалеку от реки. А вот железнодорожная ветка огибала один холм, второй, некоторое время шла вдоль реки, пересекала реку… вот если там?

Илья отдал приказ перерезать пути, обойдя село слева. В принципе, Белкин так может и поступить. Обойти село, но пойти не к железнодорожным путям, не сразу… просто выйти придется на час раньше или чуточку задержаться с приказом…

Получится?

Должно.

Женя задумчиво кивнул и сам осознал, как ему стало вдруг легче. Теплее, что ли?

– И когда я так промерзнуть успел?

– А вот я сейчас чайку согрею, тор, у меня и заварка припрятана хорошая, еще с ранешних времен… не извольте беспокоиться, и медку ложечка найдется…

Пахом, которому тоже полегчало, захлопотал вокруг и тоже подумал, что вечер какой-то сырой.

Промозглый, что ли?

Или это Хелла взгляд бросила? Вот душа и заледенела? Впрочем, на войне не до таких материй.

Рота Изместьева шла, как приказано.

Им надо было обойти село справа, выйти к железнодорожной ветке и перерезать ее. Так уж оно было расположено. Холм, ветка, которая его огибает как раз справа, потом переправа через реку, еще один холм, на этот раз слева – и в долине, собственно, Егорьевка.

Идти им предстояло достаточно долго – часа два-три, поэтому шли ходко. Им бы надо еще в час Волка выйти, да не получилось.

Разведка донесла, что все спокойно, подвоха никто не ждал… И когда сухо захлопали выстрелы, сначала даже не осознали, что происходит.

Потом уже, через пару минут… да, бросились на землю, отстреливались, но поздно, непоправимо поздно.

«Счастливчики» расстреливали противника, словно в тире. Они-то эту местность знали, устроились заранее, засаду подготовили, окопались…

И палили по живым мишеням.

Никон хоть и был за анархию, но не у себя в войске. И если кто решился бы ослушаться его приказа… этим людям не посчастливилось бы. Рука у атамана была тяжелая.

Изместьев умер одним из первых.

Он так и не поменял свой блестящий гвардейский мундир на нечто более темное, простое… хотя война! Но ведь и задание было простое! Пройти, взорвать, вернуться…