Их прервал громкий сигнал автомобиля. Вздрогнув, девушки повернулись в сторону дороги, где, приоткрыв окно машины и выглядывая наружу, улыбался Клэм.

– Это какая-то изощренная разновидность мазохизма: замерзнуть у машины, продающей кофе?

– Здравствуй, Клэм, – улыбнулась Мэй.

– Давайте, запрыгивайте! Я отвезу вас на нормальный бизнес-ланч. И покормлю и кофе куплю сносный, а не эту дрянь.

– Спасибо, но мы любим дрянь, – огрызнулась Тесс, не понимая, почему этот красивый, богатый парень вызывает в ней раздражительность и злость. – Это такая изощренная разновидность мазохизма.

– А ты кусаешься, да, маленькая? – ничуть не обиделся Клэм.

– Ага. Слышал, наверное, меня тут один укусил, так я теперь на людей кидаюсь. В основном, когда ретроградный Меркурий в силе, но бывает и так… из вредности… – не унималась Хантер.

Она вдруг увидела этот полный боли взгляд Дейва, когда она спросила о Мэй.

– Извини, Клэм, но нам уже пора, – Мэй потянула Тесс в сторону офиса. – Обед заканчивается, а нам нельзя опаздывать. Роб будет недоволен.

– На кой черт вам этот Хилл? Давайте, я переведу вас в другой отдел? Любой! Какой захотите, – Клэм выскочил из машины, преграждая им путь.

– Нам в нашем нормально! – возмутилась Тесс.

– Да он же вас за людей там не считает! Мэй, вообще, ему кофе носит! – зло сказал Хайнс.

– Ты так сказал, словно она ему отсасывает! – Тесс уже не скрывала неприязни.

– Тесс, пошли, – тихо, но твердо отдернула ее Мэй. – Извини, Клэм. Правда, пора. Очень много дел. Созвонимся, хорошо?!

– Домой-то можно тебя подвезти?

– Не знаю. На связи, – пожала плечами Паркер, утягивая упирающуюся подругу, которой явно было что еще сказать.

Клэм проводил их разочарованным взглядом.

– Какого черта ты поважаешь этого самовлюбленного индюка? – прошипела Тесс, как только они отошли на достаточное расстояние.

– Он вовсе не плохой человек, – улыбнулась Паркер, глядя на реакцию подруги. – И он единственный, кто остался из моей прошлой жизни.

– Насколько мне известно, она была не очень.

– Это да. Но Клэм всегда был ко мне неравнодушен, оказывал знаки внимания… Это… как привычка… Я уже настолько свыклась с его ухаживаниями, что порой даже не воспринимаю их всерьез.

– Но он явно так не считает, – нахмурилась Хантер.

– Ой, да это же Клэм. Он со всеми такой.

– Да конечно, ага. Че-т мне он роз не дарит.

– Ну, только что он и не дарит… – хмыкнула Мэй. – Все управление с ума свела, оставь и простым девушками кого-то.

– Ты очень красивая! – с серьезным лицом возразила Тесс. – Я не видела никого красивее тебя.

– Ну, как-нибудь расскажу тебе про зеркало, – рассмеялась Паркер, обнимая подругу и целуя в висок.

– А как же Дейв? – не выдержала Тесс.

– А что с ним? – спокойно спросила Мэй, но Тесс физически ощутила, как напряглось все ее тело.

– Мне кажется, он тоже неравнодушен к тебе, – осторожно заметила Хантер.

– Настолько, что не удосужился даже позвонить за эти две недели, – отрезала Мэй.

– Ты злишься из-за того, что он не звонил?

– Я вовсе не злюсь. Мы просто коллеги.

– Вы калеки! На голову! – возмутилась Тесс. – Кружите вокруг друг друга и не можете признать, что вас влечет к…

– Тесс, давай не будем, – перебила подругу Мэй.

– Он лучше этого богатого хера. Я таких насквозь вижу: красивая упаковка, а внутри такая невкусная начинка. Дейв – настоящий, добрый, сильный, мужественный…

– Еще пару слов – и я начну думать, что он приплачивает тебе за рекламу, – улыбнулась Мэй, думая, что Дейв не просто лучше Клэма – он лучше всех.

Все четверо стояли за стеклянной стеной и смотрели на пару, сидящую в комнате для допросов.

– Это какой-то хитрый метод допроса? Ждем, пока что? Они умрут и завоняют? – не выдержала Тесс.

– А ты бы хотела, чтобы кто-то из них завонял? – заинтересованно посмотрел на нее начальник.

– Только если там есть виновный! – парировала девушка.

– А он там есть?

– Есть?

– Есть? – в тон ответил Роб.

– Если вы наигрались в эту ошеломительную игру, может, пойдете уже и скажите им, зачем мы вызвали их буквально с похорон дочери, – вздохнула Мэй, которая была, по непонятным ей причинам, в легкой степени раздражения.

Та самая причина стояла за ее спиной, сложив руки на груди, устремив невидящий взгляд вперед. Весь день он думал и, одновременно, старался гнать мысли о ней и Клэме, что было довольно сложно. Задача была невыполнима, скажем уж как есть.