— Не проболтался? — Гоша никак не мог поверить в такое счастье. — Не выдал. Ослик? Ну, мужик! Ну, крут!

— Гиви держал его в подвале, — сообщил я. — Круто на него нажимали, но парень не раскололся. И Гиви решил его отпустить. Он даже извинился.

— Погоди, — подал Сыч голос из угла. — Если Гиви не узнал, что это мы подорвали его офис, если он не держит на нас зла — зачем он замочил Кожаного?

— Да, — спохватился Гоша. — На хрена он Ваську замочил?! Мы такого не прощаем!

— А кто вам сказал, что это дело рук Гиви? — спросил я И посмотрел в глаза каждому из троих. Они ждали откровения. И я им это устроил.

— Гиви здесь ни при чем, — сказал я. У Гоши от напряжения отвисла нижняя челюсть.

— А кто же тогда? — не выдержал Сыч. — Кто это сделал?

— Есть такой человек, — неторопливо ответил я. — Как-то я приходил сюда, к Кожаному, чтобы предупредить его. Гоша тогда все собирался меня пришить…

— Забыто, — быстро выпалил Гоша. — Что за человек?

— Я помню, — внезапно сказал Сыч, морща лоб. — Как же его… Я помню, ты говорил тогда… Вспомнил! Николай Николаевич! Да, я угадал?

— Правильно, — кивнул я. — Насчет него я и предупреждал тогда Васю. Но он недооценил этого Николая Николаевича, сказал, что дело это прошлое и так далее… А дело оказалось совсем даже не прошлым, а настоящим.

— Что за кент? — деловито осведомился Гоша, будто в следующую минуту он собирался схватить автомат и бежать на поиски убийцы своего вождя.

— Серьезный товарищ, — сказал я. — Он был в отъезде. Теперь вернулся, сводит старые счеты…

— С зоны вернулся, — моментально все сообразил Гоша. — С зоны вернулся и хочет всех к ногтю прижать. А вот хер ему! С нас и Гиви хватит, чтобы всяких стариков еще кормить! Да и Ваську я ему не прощу!

— Правильный подход, — кивнул я. — У меня с ним тоже счеты. Поэтому я и пришел к вам, ребята. Вы люди серьезные, обид вы не прощаете, по себе знаю.

Я забил «стрелку» с этим Николаем Николаевичем на завтра, в шесть утра, в цирке. Может, подъедете?

Судя по выражению лица Гоши, такого подарка он не получал давно. Может быть, с самого детства. Он помотал стриженой головой и прочувствованно сказал мне:

— Ну мужик! Ну удружил! — И он протянул мне для рукопожатия толстую ладонь. Я пожал ее, заметив, что перстней на пальцах Гоши поубавилось. Он явно побаивался таинственного нефрита. Берег здоровье.

— Обязательно там будем! — пообещал он. — Всей нашей толпой подъедем и размажем этого Колю.

— Сколько с ним народу будет? — поинтересовался более осторожный Сыч.

— Человека три-четыре. — Я подарил Сычу успокаивающий взгляд. — Немного. Я бы мог на стороне пацанов набрать, но подумал, что вы захотите за Ваську сквитаться…

Сыч подумал пару минут, а потом утвердительно кивнул головой. Не подававший до этого момента признаков жизни подрывник Ослик внезапно оторвал затылок от стола и голосом смертельно раненного бойца пропищал:

— И я… тоже пойду! С вами!

— Само собой! — рявкнул Гоша. Я посмотрел на бледное лицо парня и вдруг подумал о Юре Леонове. Не то чтобы они с этим Осликом были похожи, но…

Нет, что вы, — сказал я. — Гляньте на парня — он на ногах не стоит. Ему теперь неделю отъедаться да отсыпаться надо. Его ветром сдует.

— Точно! — удивительно легко согласился со мной Гоша. — Пусть отдохнет, а потом уже за работу… Поправляйся, Ослик.

Я понял, что у этой компании после гибели Кожаного нет будущего. Гоше был нужен босс, который бы отдавал приказы и бил Гошу по толстому загривку за глупости. Гоше был нужен кто-то более умный. Сыч был слишком нерешителен для такой роли. Остальные — слишком молоды. Разве что…

Дверь распахнулась, и сначала в комнате оказались обтянутые черным вельветом ягодицы Милки. Как выяснилось чуть погодя, она тащила за собой Рафика, которого только что выпустили из тюрьмы после разбирательств с незаконным хранением оружия.

— А вот кого я вам привела! — завопила Милка, пятясь задом и не видя меня. Рафик, напротив, меня сразу заметил, треснул Милку по рукам, чтоб та отстала, и нахмурился.

— Это у вас тут что за?.. — очень нехорошим голосом начал он. — Этот гад что здесь делает, а?!

— Остынь, Рафа, — сказал Сыч. — Тут все в порядке. Это наш парень. Он притащил Ослика от Гиви, и он выведет нас на того козла, что замочил Кожаного. Все путем, Рафа. Садись, выпьем за встречу.

Рафик не торопился откликаться на призыв Сыча. Он смотрел на меня, смотрел на Ослика и размышлял. Если бы он мог сосредоточиться, напрячь свою память и проанализировать все, что знал обо мне… Тогда он мог заподозрить неладное. Особенно если бы вспомнил брошенное мною когда-то: «Я ни на кого не работаю. Я работаю только на себя». И Рафик мог бы задуматься — с какой стати я вдруг стал ангелом-хранителем банды Кожаного. И даже догадался бы, что мои действия меньше всего выгодны им, а больше всего выгодны мне.