Я посмотрел на леоновскую челюсть, и мне стало жалко свой кулак.

Я уже намеревался потихоньку отойти с перекрестка, оставив Леонова в компании мигающих светофоров, но тут Павел вздрогнул, икнул и посмотрел на меня более-менее осмысленным взглядом.

— Ты вправду частный детектив? — спросил он с неожиданной подозрительностью. — Ты не мент?

— Паша, — страдальческим голосом произнес я. — За что ты меня так обижаешь? Разве ты видел когда-нибудь, чтобы мент так пил, как я сегодня с тобой?

— Нашел аргумент, — фыркнул Леонов. — Они еще и похлеще закладывают.

Вот тут на днях… А, ладно. Не будем о прошлом. Короче, — хмуро посмотрел он в мою сторону. — Это хорошо, что ты не мент. Хотя кто-то мне говорил, что все эти частные сыскари — из бывших ментов. А ты нет? Ну, нет так нет…

Извини, Костя, — он хлопнул мне по плечу, и я едва не сел на асфальт. — Не хотел тебя обижать, но и разочаровываться в тебе не хочу.

Н-да… — Он вдруг засучил рукав пальто, отыскивая на запястье часы. — Времени многовато уже… — Потом его мутный взгляд перешел на визитную карточку, сжатую в его же руке. — Ага… Слушай, а у тебя только одна такая?

— Нет, — гордо сказал я. — У меня их до фига. Всегда с собой таскаю.

Раздаю разным людям. Это же моя реклама, мать ее…

— Вот и раздай мне, — предложил Леонов. — Штук десять дай. Я себе возьму, знакомым раздам… Вот и реклама тебе будет.

— Запросто, — согласился я и протянул оставшиеся визитки. Леонов попытался схватить их, но промахнулся.

Тогда я шагнул поближе и лично вложил свои визитные карточки в карман его светло-серого пальто. И еще хлопнул по карману, чтобы карточки провалились поглубже. — Готово, — отрапортовал я Леонову.

— Спасибо, Костик! — горячо проговорил Леонов. — Вот так настоящие друзья — ничего не жалко!

— Ничего, — кивнул я. — Будут проблемы — звони!

— У меня проблем этих — по горло, — вздохнул Леонов. — Я потому у тебя карточки и беру. Потом тебе позвоню, Костик. А может, кто из моих знакомых тоже позвонит. Я с ними поговорю…

— Только не все сразу! — предупредил я. — У меня же не шесть рук. Я десять дел сразу вести не могу!

— Да там одно дело, — постарался успокоить меня Леонов. — Если я уговорю… А она, может, и не согласится…

Но надо уговорить. — В этот момент он перешел на едва различимый шепот, и до моих ушей доносилось бормотание типа: "Договориться бы надо, чтоб всем… Частный детектив — это не хрен собачий… Ментам веры нету…

Сегодня поговорю, а потом… Не хрен собачий… Только чтобы все сразу, а не я…"

У меня вновь возникло сильное желание оставить Павла наедине со своими путаными мыслями, а самому направиться домой. И вновь Леонов пришел в себя за пару секунд перед тем, как я готов был повернуться к нему спиной.

— Горе тут у меня, Костик, было, — неожиданно признался Леонов. — Может, поможешь разобраться с горем?

— Запросто, — сказал я. — У меня работа такая.

— А у меня нет работы, — с еще более неожиданной грустью заявил Леонов.

— Меня выгнали с работы. Пинком под зад. Сволочи.

— Понимаю, — кивнул я. — Сокращение производства… Заводы стоят, кони дохнут. Экономический кризис и как с ним жить.

— Ты что за чушь несешь? — строго спросил Леонов. — Какое производство?

Какие заводы?! Меня же не с завода выгнали… У меня такая работа была… — Его лицо стало спокойным и безмятежным, словно Господь Бог только что выполнил все его заветные желания. — Какая была работа, какая была жизнь! И вот куда все прикатилось! Тьфу! — Безмятежность исчезла с его лица, и секунду спустя я уже не мог поверить, что видел что-то еще, кроме той презрительна гримасы, что вновь оккупировала лицо Павла Леонова.

Внезапно он повернулся ко мне спиной и быстро зашагал прочь. Я смотрел на удаляющееся светло-серое пальто и думал о том, что каждый человек — это загадка, разгадать которую не по силам никому, и в первую очередь это не под силу пьяному частному детективу, которого мучает боль в разбитом лице, сухость во рту и странный зуд внутри головы. Хотелось отвинтить крышку черепа и хорошенько почесать.

Метров через пятнадцать Леонов обернулся и крикнул:

— Я тебе позвоню. Костя! Скоро позвоню!

Я молча помахал рукой в ответ, наблюдая, как Леонов, решительно засунув кулаки в карманы пальто, идет по тротуару. Двигаться по прямой Павел после выпитого не мог и потому выписывал замысловатые зигзаги, то приближаясь к проезжей части, то, напротив, топча ботинками прямоугольные площадки мертвенно-серого цвета, бывшие еще полтора месяца назад зелеными газонами.

Он уходил, уходил… Пока не ушел совсем, оставив после себя множество вопросов и ни одного ответа.

— Примерно так это и было, — сказал я Юре и откинулся на спинку кресла.