Шрифт:
и от лжи поломанной системы.
Мне осточертела суета,
что мешает разуму проснуться.
Мне так полюбилась простота,
как в неё приятно окунуться.
Как же я устал от умных фраз,
брошенных, как камень, в чью-то душу,
Как же надоели сотни глаз,
Убежденных в том, что знают лучше.
Как же сильно давит тишина,
Не смотря на звуки всей планеты,
Чем её нарушить, кроме сна?
Как вернуть потерянное лето?
Есть и в одиночестве свой плюс,
Можно быть собой, не зная фальши,
Сняв со своих плеч огромный груз,
Вместе с тем, кем ты являлся раньше…
Броня простоты
Однажды я проснулся в облаках,
Во мне зерно всесилия раскрылось.
И в тот момент пропал весь смертный страх,
Все слабости телесные забылись.
Пока я просыпался, высота
Стремительно утратила значенье.
Со мной осталась только простота,
А от цепей разорванных лишь звенья.
И в этой простоте я как в броне,
И нет в ней бреши, лишь одни просветы.
В которых, отражаясь как в луне,
Сияет сила внутреннего света.
Зонт наготове
Солнце греет лицо, я щурю глаза,
Дождь мочит мне кожу, я беру зонт,
Я не слышу, как мне кто-то что-то сказал,
Я просто иду и смотрю в горизонт.
Я не обижаюсь насмешкам людей,
равнодушен к спиртным развлеченьям,
Мне страшно от стона потраченных дней,
Мой разум страдает в смятении.
Мне холодно там, где всем хочется снега,
Мне скучно в местах, где всем хочется жить,
Я жажду устать от долгого бега,
Я крепкое судно, но некуда плыть.
Я выдерживал много – сейчас я устал,
Я не чувствую боли, наверно привык,
Мне хочется знать, кем же я стал,
Но вместо ответа слышу лишь крик.
Крик уставшей души, крик уставшего тела,
Угасла звериная, дикая прыть,
Мне хочется, чтобы мне птичка пропела,
Сколько смогу я еще так прожить.
Все хорошо, но мне хочется плакать, видимо, слезы от счастья,
Только не чувствую я ничего, кроме воды на щеках,
Солнце греет лицо, и я жмурюсь напрасно,
Туч еще нет, но зонт по привычке, в руках…
Минутная слабость
Течёт слеза, но не от боли,
Не от досады на судьбу,
С ней выйдет слабость моей воли,
С ней вновь я силу обрету.
Пускай рабы чужого мненья,
Глумятся над моей душой,
Их не виню, в часы забвенья,
Так сложно просто быть собой.
Не слыша лязганье цепей,
Они не чувствуют неволи,
С тупой наивностью детей,
Лишь повторяют чье-то слово.
Таких мне жаль, таких немало,
Таких использовать не грех,
Но ключ от клетки в их кармане,
Им не поможет снобский смех.
Уже обсохли мои веки,
Уже поднялся я с колен,
А у рабов протерли клетки,
Продлен их сладострастный плен…
Верю
Я не верю в объективность,
Я не верю в пустоту,