– Да там описания на один абзац, и то небольшой, – ее раздражение росло пропорционально падающему возбуждению. – Успеешь тут, как же!

– Я думал мы с тобой на одной волне, ты же извивалась как змея, а кожа буквально горела, – оправдывался он, – я думал ты еще до меня кончила.

– Так у тебя тут духотища такая! Додумался в такую жарень все окна закрыть и шторы задернуть. Троглодит! Дышать нечем, ничего не видно! Еще и одеялом нас накрыл, вот я и пыталась его ногами скинуть. Встань с меня, пусти!

Она вскочила с кровати, запустив в стену запутавшееся в ногах покрывало. И вышла из комнаты, нагибаясь за одеждой через каждый шаг. В этот момент он действительно пожалел, что задернул шторы.

– Мне пора, не провожай. Меня муж уже потерял, наверное.

Провожать ее он и не собирался. И даже хлопнувшую дверь оставил без внимания. Настроение было великолепное и повода для грусти не было ни малейшего. Ведь, как он заметил ранее, это действительно было прекрасно.

Уж для него точно.

Остальное не было его проблемой.

По телу приятно бегали мурашки и делать ничего не хотелось. Но планам его, а точнее их отсутствию, не суждено было сбыться. В них вмешалось одно обстоятельство. Чувство эйфории постепенно сменялось чувством голода. И когда баланс изменился в пользу последнего, ему пришлось встать с кровати и пойти на кухню что-нибудь перекусить.

Первым ему попался стоящий на столе холодный чай, оставшийся со вчерашнего вечера. Его он закусил последней печенькой и залез в холодильник. Там картина была еще печальнее: двухнедельный куриный бульон; плесень в целлофановом пакете, сожравшая ранее там лежавший помидор; плесень в пиале, пытающаяся поработить рис; бутылка пива без плесени; бутылка без пива, но с плесенью; половина котлеты со следами зубов и варенная картофелина. Последние были относительно свежими, но на фоне остальных своих соседей, скорее отбивали желание есть, чем наоборот.

На кухне больше делать было нечего.

В спальне он подобрал оставшиеся вещи с пола, заменил носки и трусы на новые, а остальное надел. Подойдя к зеркалу, он увидел в нем молодого брюнета незаурядной внешности: ростом выше среднего, спортивного телосложения, с роскошной шевелюрой и сексуальной небритостью, покрывающей крепкую челюсть. Одного этого описания было достаточно, чтобы расположить к себе любую красотку и вцелом преуспеть в жизни, где красота открывает многие двери, но природа на этом не остановилась. Наделив его еще и харизмой, она сыграла с ним злую шутку. Многое доставалось ему слишком легко, без должных усилий, отчего при формировании качеств, ненужное ему трудолюбие, он заменил ленью и ничего в жизни, пока, так и не достиг.

Поправить прическу у зеркала ему помешал раздавшийся из глубин организма рев живота. Громкий и недовольный. Всем, у кого квартира не была переведена в режим пещеры, было заметно, что длинный майский день давно сменился на вечер. А к этому времени во рту у него побывали лишь кусок котлеты, одна варенная картофелины и клитор любовницы. Это слабо тянуло на полноценный рацион даже для топ-модели. Поэтому он решил поскорее закончить приготовления и снова пойти поесть. На сей раз туда, где еда своим видом не вызывает грусть. Думать долго не пришлось – рядом с домом недавно открыли торгово-развлекательный центр, в котором весь верхний этаж занимал фудкорт. Еда, собственно, и была единственным развлечением в пятиэтажном нагромождении стекла и бетона. Сегодня его это вполне устраивало.

На улице он понял, что зря не выглянул в окно перед тем, как выйти из дома. Дождь, который шел последние два дня так и не прекратился, а ветер вовсю поддерживал товарища и пробирал до самых костей. Но все же идти было недалеко, а желание утолить голод многократно превосходило нежелание промокнуть, поэтому возвращаться за зонтом он не стал. Тем более половину пути можно было преодолеть под пышными кронами деревьев, а там и до ТРЦ рукой подать.

Подобные торговые центры всегда напоминали ему муравейники с одним лишь отличием, люди в них передвигались куда более медленно и бесцельно. К тому же, оказавшись внутри, он плохо ориентировался, и на первый взгляд простая задача найти путь наверх таковой не оказалась. Все вокруг было одинаковым, а постоянно плывущие туда-сюда люди очень мешали. Их было очень много. Слишком.

– Что вы все тут делаете?! Пришли, купили нужное и ушли. Вам что, больше заняться нечем?! – негодовал он, обращаясь к немой толпе.

В животе в это время киты исполняли свою песню, подгоняя его к заветной цели.

Лифт найти не удалось. Эскалаторы оказались за углом от входа, но узнал он об этом, только пройдя весь ТЦ по кругу. Раздраженный еще сильнее он наконец-то поднялся на фудкорт.

Наверху был стандартный проверенный набор ресторанов быстрого питания и парочка неизвестных, при этом своим видом доверия не внушавших. В одном подавали пиццу в виде гамбургера, в другом надо было самому собрать шаурму из предложенных компонентов, что ему делать совершенно не хотелось. Поэтому он не стал экспериментировать на голодный желудок и взял любимый куриный бургер, большую порцию картошки и колу. Но тут торговый центр подкинул ему новые трудности, которые он совершенно не предвидел. Хотя стоило бы.

На всем огромном фудкорте размером с этаж совершенно не было свободных мест! Плутая между рядами, попутно потягивая ртом картошку с подноса, даже спустя добрых пять минут свободного места найти не удалось. Как вдруг, уже свыкнувшись с перспективой есть стоя, в другом конце зала, за столом, он увидел знакомое лицо.

Глава 3

Жена пропала. Уходить без предупреждения в принципе не было у нее в привычке, а в день годовщины – это просто необъяснимо.

Первым делом он обзвонил всех знакомых. Безрезультатно. Тут же возникавшие вопросы он игнорировал, благодарил за помощь и бросал трубку. Закончив разговор с последним контактом из списка, он начал звонить по номерам, до которых, он надеялся, дело не дойдет. Но во всех больницах в городе не нашлось никого подходящего под описание, даже ее однофамилицы, из поступивших в ближайшие 24 часа.