– Вот и хорошо. Знания – свет, сама знаешь.

– Да. Пожалуй, пойду. Всего хорошего, Тамара Ивановна.

– Счастливо, Елена. Успехов.

Так как больше не приходилось испытывать гнетущее чувство одиночества и ощущать себя несчастной, фундаментально изменился взгляд на общение людей в целом и на отношения между мужчиной и женщиной в частности. Если раньше было грустно и скучно одной, а комфортно лишь с кем-то – приятелями, лучшей подругой или парнем, – то теперь находиться в компании лишь самой себя стало весьма приятно. Впредь стала совершенно непонятна причина грусти, которая докучала раньше. То странное состояние, когда вроде больших проблем нет, а на душе скверно. Но даже если дела идут не совсем гладко, это ведь не повод ходить всюду с кислой рожей. Как это поможет исправить ситуацию? Никогда не слышала о случаях, когда хмурого человека остановили и заявили нечто наподобие: «Эй! Привет! На, вот, тебе билет на курорт/контракт в мою фирму/абонемент в бордель, только не грусти, пожалуйста». А морочиться из-за упущенной настоящей любви ещё более бессмысленно. Допустим, она действительно существует и случается раз в жизни, что уже весьма спорное утверждение. Но даже если это так, откуда столько уверенности, что её безнадёжно упустили? Почему многие принимают ту болезненную созависимость двух невротиков за настоящую любовь? Где вообще эталон для сравнения? Нигде. Его нет. Все люди чувствуют по-разному. И сравнивать эти уникальные случаи между собой – наихудшая идея. Но многие упорно продолжают это делать. Пытаться же найти необычную любовь по обычному сценарию – не менее глупо. Если вы познакомились в клубе пьяными, вряд ли вам удастся стать такими же крутыми, как супруги Гроф. В чём причина столь плачевной ситуации? Ущербные стандарты социального взаимодействия, полагаю. Они ведь всегда разъясняют, как себя вести, что говорить и какие, в зависимости от случая, поступки совершать. Так непринуждённое и открытое поведение становится вычурным, суррогатным и бездушным. Вот и моя прошлая жизнь по большей части состояла из неких шаблонов. Ведь я совсем не слышала себя, а точнее не слушала.

Со временем прекратилась суета и спешка, так что постепенно всё встало на свои места. А также открылось много нового. Мир словно сбросил шелуху, стал насыщеннее и дружелюбнее. Так процесс созерцания открылся мне в полную силу. Как же здорово, оказывается, просто наблюдать, молча всматриваться в окружающую действительность без лишних вопросов и суждений. Тёмное время суток после дождя так вообще отныне казалось каким-то волшебным. Когда всё вокруг переливается и отсвечивает, а лужи превращаются в зеркала, город напоминает большой живой организм, который находится в постоянном движении.

Время шло, и это новое состояние постепенно стало привычным, так что я решилась рассказать обо всём Лерке. Поведала ей и про бабушку, и про заговорённую воду, и про то, к каким последствиям всё это привело после того, как я случайно выпила её сама. Подруга мне не поверила. Она решила, что на фоне всех неудач у меня случился катарсис и именно он стал причиной всех этих изменений в психике и нежелания ввязываться в новые отношения. А вся эта история – всего-навсего выдумка, в которую я сама же и поверила. Ладно, её право так думать. Нет нужды кому-то (в том числе лучшей подруге) что-то доказывать, когда в жизни у тебя всё славно. Необходимый минимум из здоровья, крыши над головой, еды в холодильнике и банки с деньгами уже позволял просто жить и наслаждаться жизнью. А чувство некой беспечности и свободы только способствовало этому. Не являясь ни офицером контрактной армии, ни наркозависимой, я могла заниматься любыми делами, какими захочу, в рамках закона, разумеется. Да и вне рамок, честно говоря, тоже. Мои институтские приятели к концу 4-го курса успели поднатореть в области экономики и уже как-то делились со мной некоторыми тёмными идеями.

Конец ознакомительного фрагмента.