– Сегодня у нас не так много народа, как хотелось бы. Но среди заказавших он произвел фурор. – Его расслабленное, довольное выражение куда-то исчезло, и я заметила легкое беспокойство в его глазах. Он говорил мне, что посещаемость упала после начала учебы, поскольку туристы уехали из города, но его беспокойство передалось и мне. Мне нужен этот паб и этот дом. Это мое новое начало. Я не могу лишиться бизнеса.

Но не успела я спросить, о чем он думает, как он заговорил:

– Крейг Уинслоу играл в футбол с моим братом в колледже.

Я нахмурилась и сглотнула.

– Кто такой Крейг Уинслоу? И у тебя есть брат?

– Ну на самом деле у меня два брата и сестра. А Крейг Уинслоу – это муж Виктории Уинслоу.

Я задумалась.

– Какой он?

– Мой брат? – переспросил Дин, и я поняла, что он специально делает вид, будто не уловил суть вопроса.

– Нет, Крейг Уинслоу.

Он взглянул на меня.

– Почему мне кажется, что мне не стоило об этом говорить?

Я ухмыльнулась.

– Слишком поздно. Ты уже это сделал.

Дин вздохнул.

– Я плохо его знал. Но он всегда казался хорошим парнем.

– Он вырос в Бухте Билс?

Дин вырос не в Бухте Дружбы, а в городке по соседству. Однажды я была там на экскурсии вместе с Брэнди. Бухта Билс еще меньше, чем Бухта Дружбы, и это настоящая рыбацкая деревушка. Туристов немного. Никаких симпатичных летних домиков, сплошной настоящий рабочий класс. «Другая сторона баррикад», как выразилась Брэнди. У меня не возникло этого ощущения, но я поняла, что она имеет в виду. Немного суровый народ.

– Да, его отец ловил омаров, как и мой.

– Вот это да, Крейг реально поднялся в жизни, – подмигнула я. – Извини, это ужасно грубо с моей стороны.

Спишем это на длинный день.

Я думала, что Дин замкнется и надуется. Тот Дин, с которым я познакомилась, так бы и поступил, но он, к моему изумлению, хмыкнул:

– Ну отец неплохо зарабатывал ловлей омаров, но, конечно, на него не свалилось такое же богатство, как на старину Крейга.

– Свалилось?

Он бросил на меня взгляд, призванный показать, что он уже наговорил лишнего. Встал.

– Брэнди сказала, что Виктория Уинслоу могла умереть не от естественных причин. И я уже вижу, как в твоей хорошенькой головке крутятся шестеренки, так что я лучше вернусь к работе.

Обычно я нахожу комментарии вроде «хорошенькой головки» весьма уничижительными. Но в его голосе не было снисходительности, и не стану врать, на секунду мне стало приятно при мысли, что он считает меня привлекательной. Но меня не порадовал тот факт, что мне мешают добывать информацию.

– Значит, это огромное поместье принадлежало Виктории?

Он закатил глаза, как будто не сомневался, что я продолжу расспросы.

– Да, она из семьи Харрингтонов. Они сколотили состояние на добыче нефти в Техасе, и изначально это был их летний дом.

Я удивленно уставилась на него.

– Летний дом? Божечки.

Он не хуже домов, которые я видела в Хэмптоне.

Дин кивнул.

– И когда Крейг и Виктория поженились, они получили это поместье в качестве свадебного подарка. Больше я ничего не знаю.

Я подозрительно сузила глаза.

– Или не хочешь мне говорить.

Он сухо рассмеялся.

– Если бы я знал, то рассказал, потому что понимаю: ты в любом случае начнешь копать. Но мне правда надо работать.

Разумеется, он прав. Трудно не хотеть узнать больше. Мальчик из рыбацкой семьи в Мэне и дочь миллионера из Техаса. Одно это подстегивало мое любопытство. А теперь дочь миллионера мертва. Любовь и деньги – эти вещи могут отлично сочетаться. А могут и нет.

И если нет, вполне может произойти убийство.

– Клянусь, ты мне недавно говорила, что покончила с убийствами, детективами и всеми этими делами, в результате которых ты можешь пострадать. Или вообще погибнуть, – сказал Оливер. Мой лучший друг из Лос-Анджелеса укоризненно смотрел на меня с экрана планшета, который я прислонила к полупустой бутылке вина.

Или скорее наполовину полной. Я определенно скорее человек наполовину полного стакана, чем наполовину пустого.

Я пожала плечами.

– Не то чтобы я хотела ввязаться в эти расследования. Они сами сваливаются на меня с неба. Или, в данном случае, к моим ногам сквозь щели в дверях конюшни.