Еще одно интересное предположение высказала Анна Максимовна про мужчин в жизни бывшей обер-кельнерши. По ее предположению, у Елены имелся какой-то трагический опыт, потому что слишком уж она замкнуто и ровно со всеми держалась.

Поход в ресторан добавил немного штрихов к образу женщины, до которой ему необходимо было добраться, но не приблизил к цели. Потому что намеков, где ее искать, Мережков так и не получил. А раздражение только усилилось.

Время, которое он мог урвать у себя, закончилось. Его беспрерывно вызванивали, пришлось вернуться к делам и зарыться в них до позднего вечера. Следующим этапом он собирался навестить тетку Елены. Но это завтра.

А ночью он решил наведаться в клуб, чтобы немного развеялось это гадское состояние, начинавшее его откровенно доставать. Уж половая абстиненция никак в его планы не входила, зато почему-то получалась вынужденно. И во всем виновата эта проклятая официантка, с которой ему надо было закончить. Просто закончить, и все.

Пара часов, проведенных в клубе, дала не тот результат, которого ему хотелось. Расслабиться нормально не вышло, потому что вскоре после него тут с новым хахалем появилась Кристина. Сладкая парочка уселась недалеко от него и стала усиленно изображать любовную любовь.

Эти ее потуги, заставить его ревновать, Василий видел их насквозь. Такими сучьми глазами не смотрят на другого мужика, если кого-то любят. И слишком уж явно она начинала активничать, стоило ему повернуться в ее сторону. В какой-то момент стало просто противно смотреть.

Сам себе поражался, как мог прожить с ней почти полгода. Вроде и совесть должна мучить, что изнасиловал бедняжку и выставил под зад коленом, но совесть даже не шелохнулась. Хотелось бы только узнать, кто из его людей сливает ей информацию. Откуда-то же Кристина узнала, что он сегодня здесь будет. Впрочем, может, и случайно.

Зато встретился с нужными людьми, немного дела продвинул. Отвлекся на какое-то время. Но надолго не дали. В очередной раз увидел, как она из кожи вон лезет, и отвернулся, сцепив зубы, чтобы не сплюнуть.

Хотя… Пусть делает что хочет, ему теперь совершенно безразлично.

Однако и то, зачем он сюда пришел, тоже получить не мешало бы. Теперь он уже прицельно посматривал на народ в клубе. На глаза попалась девица. Лениво покачивалась на танцполе.

Блондинка, стройная, спортивная, ухоженная, холодная. Без всяких намеков на высокие чувства и прочую дребедень. На лице написано – ты мне бабки, я тебе досуг. Все честно.

Но со спины она в какой-то момент неуловимо напомнила ее.

Он и сам от себя не ожидал. Поднялся как по щелчку, бросил компанию прямо посреди разговора. Подошел, не особо спрашивая, потащил ее в кабинку мужского туалета. Хотя она и не сопротивлялась, даже наоборот.

Все было быстро и грубо. И если не видеть ее лица, то…

Потом он швырнул ей бабки, много бабок. И тут же ушел.

Из туалета, из клуба, из кондиционированного воздуха. Наружу.

Вернулся домой мрачный и еще более раздраженный, чем был, когда в клуб собирался. Почему каждая попытка сбросить с себя это наваждение разбивалась вдребезги о те проклятые воспоминания? Почему?!

Так не должно быть.

Налил себе полный стакан, потом еще и еще. Растянулся в холле на диване, стакан с коньяком поставил рядом на пол. Закрыл глаза, вызывая ощущение пустоты во всем теле.

С этим надо поскорее закончить.

С чем? Спросила пустота.

С чем? Спросил он у себя. С этим?

Из нагруженного алкоголем сознания стали возникать мелкие кусочки воспоминаний. Не тех, о тех он запретил себе думать. Других мелочей. Сейчас он сам был удивлен, сколько чего он, оказывается, подметил. А думал, что не смотрел в сторону этой женщины.

Незаметно пришел сон. А во сне…

Во сне было светло, во сне он был счастлив, пока все не накрыла тьма.

Утренний визит к тетке Елены в очередной раз доказал Василию, что народ. вообще-то, быдло. К тому же продажное быдло. Впрочем, он и не сомневался.

Тетка встретила его воинственно и настороженно, на вопрос, где может находиться ее племянница, заявила, что к делам этой к*рве отношения не имеет. Если та что-то украла и еще во что-то вляпалась, пусть разбираются с ней сами. А ее к этому делу не примешивают! И хотела уже выставить его за дверь.

Выставить за дверь? Его?

Пугать до усера он умел виртуозно. Одним только взглядом. Тетка сразу сбавила тон, пригласила посидеть. И дальше они уже поговорили нормально. А уж когда показал ей кончик купюры, вообще стала шелковой.