– Как именно это сделано?
– спросил Василий, все еще с сомнением поглядывая на трофейную фляжку.

– Да там все просто. Берёшь споран и растворяешь его алкашке. На этом можно и закончить, но многие алкашку бодяжут, что бы ни крепко было, но так-то мы тут все на постоянном подсосе. Не готовится живунок без алкашки. Хотя бы слабая, но нужна. Я на честной водке свой делаю, а потом минеральной водой бодяжу. Разбавляю, чтобы действительно бухим не шарахаться, - насильник снова заулыбался.
– А знаешь, откуда это добро достают?
– спросил он.

– Так откуда?
– Вася не стал ждать ответа, а сделал маленький робкий глоток содержимого фляги.

– Помацай свой затылок, - сказал бандит.

– Шуткуешь?
– не понял его старшина.

– Да какие уж шутки крестник, - ответ был таким, но с лица не сходило веселье, говорившее об обратном.

– Ладно, - Павлов отложил фляжку и, потрогав затылок, нашёл там какой-то маленький нарост, которого раньше не было.

– Нашёл?
– спросил насильник.

– Нашёл, - не стал отрицать милиционер.
– Что это? – спросил без особого беспокойства, но с интересом.

– Зародыш спорового мешка. У свежаков он часто есть, а потом обычно сходит. У тварей он растет, и в нем появляются сначала спораны, потом горох, а потом и до жемчуга дело доходит. Мы их так и делим на пустышей, споровиков, горошников и жемчужников. Но это самая общая дележка. Так-то ещё всех, кроме жемчужников, делят...

– Погоди, - Василий остановил собеседника.

Новичок собрался с мыслями и ему показалось, что он вроде как чувствует себя чуть получше. Значит можно было сделать глоток побольше и посмотреть на результат, а уж от этого плясать дальше.

– Что? Понравилось моё пойло? Помогло от хвори?
– усмехнулся Волчок, глядя как милиционер делает сразу пару больших глотков из фляги.

– Не нектар, но лекарство похоже и впрямь неплохое, - кивнул Вася не став отрицать очевидного.

– Ну вот, я тебя лекарством пою и за жизнь толкую, а ты меня в путах держишь. Не по-людски как-то, - с не скрываемым намёком сказал бандит.

– Не напел ты ещё на свободу, - думая о следующих вопросах сказал старшина и озвучил новый.
– Как из этого дерьма выбраться домой?

– Никак, - коротко ответил насильник.

– Совсем никак?
– уточнил Павлов.

– Всё о чем знаю я, никак не работает. У меня кореш полез на кластер когда тот обновлялся, так дураком остался и сгинул после. Базарили бред о какой-то машине на ядерной тяге, которую хрен знает где строили, так там все кончилось большим хипишом и стаб с тех пор под атамитами. Им там теперь самое место. В общем, нам, простым смертным из Улья в нормальные миры никакого выхода нет.

– А не простые смертные, значит, покинуть Улей могут? – уточнил уловивший самую суть Вася.

– Не все приходят сюда, так как мы. Есть люди из мира, что похож на наши, но отличается. Они нашли сюда дорогу и приходят сами, что бы добывать различное добро. Они тащат к себе золотишко и прочий хабар, ловят иммунных, и делают из наших органов какие-то лекарства для себя. Из-за этого они там у себя в большом почёте, а тут строят такие базы, что не подлезешь к ним. Вся округа под ними ходит, и все её Внешкой зовут. Только ходят они всегда в противогазах или вообще в защитных костюмах, а то заразятся и тут же сыграют в лотерею Улья на общих основаниях...

– Снова стой, - остановил говоруна старшина.

– Что опять?
– Волчек был даже недоволен, что его лекцию опять прервали на полуслове.

– Вика, - не громко позвал Павлов, не обратив на недовольство пленного никакого внешне проявленного внимания.

– Что такое?
– девочка заглянула внутрь тамбура.

– Ты как себя чувствуешь?
– спросил он.

– Плохо, - не стала скрывать Виктория.

– Попей из фляжки. Там лекарство оно на спирту, но не крепкое, - милиционер не глядя протянул фляжку девочке и не стал объяснять подробностей о происхождении пойла.

– Ну и гадость, - скривилась Вика, отпив осторожный глоток.

– А ты не кривись, тебе всю жизнь эту гадость пить, - оскалился в ехидно-алчной улыбке пленный насильник.

– Как самочувствие?
– тут же спросил Василий, пока его спутница не вступила в ненужную перепалку со своим обидчиком.

– Не поняла пока, но вроде не тошнит, - пожала печами девочка действительно хотевшая сказать Волчку что-то резкое, но теперь смотревшая на сосуд в своих руках.

– Хорошо. Должно полегчать. Мне полегчало. Ты еще глотни и иди пока ещё покарауль, - голос Васи невольно стал отеческим.