Я вдыхала тёплый воздух. Пока я поднималась наверх, мне завязали глаза. Свободный Народ не будет иметь представления, как сюда попасть. Так что я расслаблялась на протяжении нескольких часов, дыша ароматами колокольчиков, наперстянки и орхидей.

Я глянула на тёмную пещеру. Там, за булыжником, находился Самаэль, строящий какие-то секретные планы. Достаточно близко ко мне, чтобы я не лишилась рассудка.

Тура дала мне кучу одежды: чёрные кожаные брюки и рубашки для нашей миссии позднее и тонкое цветочное платье для моего дня у воды. Она также послала слуг, чтобы они поставили для меня столик на солнце, сервировав его шампанским и фруктовым соком. Я никогда прежде не пробовала апельсиновый сок, и он сладко и приятно перекатывался на языке.

Пока я пила его, Клайд вышел из пещеры, неся поднос с серебряной крышкой.

Он улыбнулся мне.

— Тура пожелала прислать вам фондю.

Что вообще такое фондю?

Я получила ответ, когда он расставил это на столе передо мной — металлическая миска с расплавленным сыром, а под ней находилась свеча, чтобы поддерживать содержимое горячим. Вместе с этим Клайд разложил хлеб, фрукты и овощи, которые я могла макать в сыр.

— Спасибо, Клайд, — сказала я с благоговением. — Ты поистине творишь чудеса.

Когда Клайд оставил меня, я макнула кусочек хлеба в сыр. В моём рту это ощущалось как настоящий рай. Если честно, всё это место было раем.

За все годы моего существования, да и за годы Лилит тоже, это была самая искусная подача еды, которую я видела. Я глотнула шампанского, чтобы запить.

Чувствовала ли я себя виноватой, сидя тут с шампанским и расплавленным сыром, пока Соуриал и Освальд были в беде? А Самаэль прикладывал настоящие усилия, чтобы как-то подготовиться? А Эмма подвергала себя опасности? Немножко. Но был ли смысл терзать себя угрызениями совести? Нет. Так что я не чувствовала себя виноватой.

Взяв вилочку, я макнула кусочек брокколи в сыр. Серьёзно, это божественное изобретение. Вдохновлённое самими небесами.

Но может, я могла хотя бы поделиться.

— Самаэль! — крикнула я. — Ты всё ещё работаешь? Это лучшее, что я когда-либо ела.

— Лучше фруктового пирога? — отозвался он из-за булыжника.

— Да.

— Я не голоден.

Прохладный ветерок обдувал меня, вызывая мурашки на коже. В тонком платье я всё равно чувствовала холод.

Набив желудок, я подошла к воде. Если присесть и посмотреть вперёд, бассейн казался абсолютно ровным, и вода стекала через край. Подойдя ближе, я увидела внизу второй бассейн, где вода спадала каскадом, образуя водопад.

Окунув пальцы в воду, я задрожала от холода. Сток с горы. Я даже видела, что там плавает несколько кусочков льда.

Я в долгу перед Турой, не так ли? Посмотрим, смогу ли я действительно согреть эту местность для неё.

Я окунула ноги в воду, задрожав от холода. Затем я закрыла глаза и представила солнце, травянистый холм, спускавшийся к реке. Я представила платановое дерево в летнем цветении.

Сделав это, я ощутила знакомое присутствие магии, рябью прокатившееся по коже. Дерево в моём сознании росло там, где прежде бывала Лилит под руку с Вороньим Королём. Они проводили лето на холме в Доврене, задолго до того, как город полностью построили. Это был тот самый холм, где потом воздвигли Замок Аида.

Откуда-то я знала, что там росла дикая вишня, и это было одним из счастливых воспоминаний Лилит. Её прошлое не сводилось исключительно к боли, жестокости и сгоранию. Там была не только ярость и месть. Когда Вороний Король находился рядом, она светилась. Я даже слышала смех короля.

Согреваясь, я испытала странное ощущение, что Лилит начинает успокаиваться во мне. Что она становится счастливее, что она довольна жить бок о бок с моей душой. Может, когда-то она отключила эмоции, но теперь она вновь могла чувствовать. И ей это нравилось.

Вновь открыв глаза, я почувствовала, как тёплая вода накатывает на мои ноги. Я улыбнулась от ощущения лета вокруг меня. Затем я схватила со стола шампанское. Пора немножко окунуться.

Потянувшись к подолу, я сняла платье, оставшись в трусиках, и скользнула в бассейн. Он был достаточно глубоким, чтобы мои пальцы на ногах задевали скользкие камни дна. Солнце светило с синего неба, и отсюда мне открывался идеальный вид на лес и реку. Я находилась так высоко, что видела все верхушки деревьев. В воздухе витало пение птиц, порхали ярко-оранжевые и синие бабочки.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? — стоя возле бассейна, Самаэль снял рубашку. Я видела, что его раны уже заживают. Что бы ни сделала целительница, это сработало безупречно.

— Да! Присоединяйся, — я хотела, чтобы он находился как можно ближе. — Ещё несколько часов будет светить солнце.

Сложно было не пялиться на него, когда он снимал брюки и остальную одежду. Его тело было абсолютным совершенством в золотистом свете солнца.

Он опустился в воду. Его глаза потемнели, и он одарил меня соблазнительной улыбкой.