Завод оказался недалеко, но на проходной их высадили из кабины и не пустили за ворота, словно там производили секретные истребители звездолетов, а не железные болванки. Им пришлось ждать, пока платформу загрузят. Когда она выплыла обратно, стрелка часов переползла на черный сектор. Между кабинами громоздилась на платформе огромная плоская балка, вид которой не вызывал никаких мыслей по поводу ее предназначения.

Из ворот платформа вышла задним ходом и Крюйс полез садиться в кабину, которая была задней по дороге на завод. Когда Нейон Ти вслед за ним забрался на платформу, он успел разглядеть, что на концах балки было по два отверстия, куда свободно можно было бы просунуть руку, но такого желания не могло возникнуть по той причине, что балка еще даже не остыла. От нее веяло жаром как от гигантского пирога с запахом остывающего железа. А к заводу подплывали все новые и новые платформы, выстраиваясь в вереницу у ворот.

Когда платформа тронулась, Нейон опять не вытерпел:

– Кому может понадобиться такая балка, да еще в таких количествах?!

– Этого никто не знает, не наше это дело, – Крюйс пожал плечами. – Наше дело – возить их. Значит, это надо для блага планеты, если возим.

Крюйс сидел, откинувшись в кресле, с джойстиком в руке. Платформа шла плавно, словно не чувствуя на себе огромного груза. В задней кабине между ними оказался плоский экран, который сразу ожил, как только платформа тронулась. Экран сиял: вид ярких пейзажей, красочных нарядов, богато накрытых столов, нарядных детишек скрашивал проплывавшую по сторонам серую местность, на которой ничто не привлекало глаз.

Нейон Ти видел, как Крюйс оцепенело уставился в экран и смотрел на яркие картинки, будто видел все впервые. Стрелка часов медленно ползла по черному сектору, напоминая о том, что на планете ночь, а они все плыли и плыли вперед. По дороге попалось несколько поселений из обветшалых заброшенных домишек, перед которыми торчали указатели со сбитыми с них названиями.

– Здесь давно никто не живет, – подал голос Крюйс, не отрывая глаз от экрана. – Все теперь в городах живут. Там есть экраны, там красивая жизнь, – как младенцу растолковывал он.

Когда стрелка достигла середины черного сектора, платформа остановилась перед воротами в бесконечном, насколько видел глаз, заборе.

– Вот и шахта, – Крюйс выдавал слова малыми порциями, как драгоценные камни. – Наверное, не потому что они ценные, а потому, что их очень мало, – мелькнуло в голове Нейона Ти, уставшего не от езды, а от молчания.

Вопреки ожиданиям, их не высадили, и платформа проплыла под аркой ворот. Крюйс опять нарушил молчание:

– Вот и все. Теперь наши пути расходятся: болванка – в шахту, я – в обратную дорогу и спать, а ты – куда надо, туда и попадешь, это не мое дело, – он открыл колпак кабины, и они спустились с платформы.

Внизу их уже ждали, вернее, ждали Нейона Ти, судя по тому, как двое одетых в серые комбинезоны, похожие на легкие звездолетные скафандры, прошли мимо Крюйса и вежливо предложили Нейону Ти проследовать за ними. Он понял, что его визит на космодром откладывается и сел с ними в серебристый аппарат без крыльев, без пропеллеров или винтов, без выпирающих в стороны форм, скрывающих мощные двигатели. Аппарат бесшумно взмыл ввысь, и Нейон Ти увидел сверху, что забор огораживал огромную пустую территорию, на которой возвышался один высокий навес. Он увидел, как платформа вошла под навес и стала опускаться вниз, увидел невдалеке от навеса Крюйса, поджидавшего платформу, увидел вереницы платформ за воротами. Аппарат все поднимался вверх, и у горизонта Нейон Ти наконец увидел сверкающие на солнце, устремленные в небо, силуэты межгалактических звездолетов. Расстояние уменьшило их размеры до толщины пальца. Он понял, что взглядом до них было добраться реальней, чем ногами. Аппарат, словно читая его мысли, сделал вираж и полетел в сторону желанных силуэтов.

Время шло и могло показаться, что аппарат просто висит в воздухе, но очертания звездолетов приближались, вырастая на глазах. Нейон Ти понимал, что бессмысленно на них искать глазами опознавательные знаки Земли. Лайнеры были из далеких чужих галактик и не походили на изящные туристические лайнеры со смотровыми иллюминаторами и площадками для прогулок в открытом космосе. Нет, это были межгалактические грузовики – тяжеловозы, какие мог принимать не всякий космопорт из – за их размеров. Бросился в глаза тот факт, что все это были танкеры – звездолеты для наливных грузов. Даже издалека было видно, что они опутаны гибкими трубопроводами для закачки их грузовых цистерн.

Космодром оказался большой, гораздо больше тех, что имели планеты такого класса и Нейон Ти, прильнув к прозрачному корпусу аппарата, насчитал пять звездолетов, отстоявших друг от друга на большом отдалении. Не на каждой планете можно было увидеть враз столько межгалактических гостей.

Своих спутников он не пытался ни о чем спрашивать. Лица их плотно облегал шлем- капюшон, и Нейон Ти вообще сомневался, что у них есть рот. Поэтому для него была безответной загадка пребывание танкеров на Дабл Лэнд.

Когда стало казаться, что до космодрома уже можно было дойти пешком, аппарат сделал крутой вираж и резко пошел на снижение, не снижая скорости, от чего их полет стал похож на падение. Спутники его сохраняли спокойствие, и ему ничего не оставалось делать, кроме как брать с них пример. Когда показалось, что они неизбежно врежутся в планету, аппарат на всем ходу влетел внутрь высокого холма через неприметную с высоты пещеру или тоннель и не снижая скорости помчался по подземному коридору. Под землей Нейон Ти еще никогда не летал и у него захватило дух.