А вы когда-нибудь смотрели в деревянный глаз? Живая лиана скрутила в кольца мои ноги и подняла меня до странного образования на стволе дерева. Мое подсознание совершенно отчетливо ощущало посторонний взгляд, который шел именно от этого нароста видоизмененной коры.

— Бать, неси нож! — Крикнул я вниз. — Меня дерево поймало!

— Ё-мое, Гордей, ну, ты не можешь… — Он убежал.

— Что ты на меня вылупилось? — Спросил я у дерева и попытался выбраться из объятий лианы.

Куда там, ее древесное тело не чувствовало усилий моих рук, даже с учетом модификации. Лиана начала слегка раскачивать меня, словно решило шлепнуть меня о ствол дерева.

— Что тебе от меня надо? — Я дотянулся рукой до ствола и тронул нарост.

Во время прикосновения произошло что-то необычное. Я почувствовал, как до моего сознания дотронулись. Ощутил чей-то разум, и это было приятно. Лиана ослабила хватку и выронила меня из своих объятий. Я едва успел ухватиться за ветку, иначе полетел бы вниз, пересчитывая ребра.

Меня заинтересовал «глаз». Это было своеобразное око разумного дерева, которым оно познавало мир, а лианы, видимо, конечностями. Не знаю, что оно поняло, прочитав мои мысли, но какой-то ответ, удовлетворивший его, получило. А я еще нет. Подобрался к стволу и приложил руку к наросту. Теплое чувство прикосновения к спокойному и любопытному разуму. Я ощутил дремотную созерцательность, похожую на состояние полусна. Неподвижный образ жизни создал бы именно такую форму разума. Трудно было представить суетящееся дерево.

— Гордей, ты как? Живой? — Закричал снизу отец.

— Я в порядке.

— Где ты, я тебя не вижу? Как нож подать?

— Уже не надо. Дерево меня отпустило.

— Само?

— Да. Держи еще пару орехов. — Я сбросил отцу два увесистых плода.

Затем спустился сам. Отец посмотрел на меня с подозрением. Я задрал штанину и показал ему след от пережатия лианой.

— Дерево разумное. — Пояснил я ему. — Оно познакомилось со мной, а потом отпустило.

— Ты ничего там не ел? — Спросил отец подозрительно.

— Нет. Не хочешь верить, не верь, только смотри, чтобы тебя лиана не сцапала. Вдруг ты ему не понравишься, и оно порвет тебя пополам.

— Болтун. — Усмехнулся отец. — Я из-за тебя переполошил всех. Идем скорее, пока они не решили нас найти и не потерялись в лесу.

Мы подняли с земли расколовшиеся орехи. Мякоть их имела еще более насыщенный коричневый цвет и выглядела зернистой, словно внутри нее начался процесс формирования семян. Айрис встречала нас на опушке с Никасом в руках. Увидев меня, она облегченно выдохнула.

— Папа сказал, что тебя поймало дерево?

— Так и было, потом отпустило. Между нами произошел мысленный контакт, после чего оно решило, что я ему больше не интересен.

— Заливает. — Прокомментировал отец мое признание и забрал из рук половинки орехов. — Побочный эффект натурального заливного блюда. — Он отдал одно из них матери, а другое Вестлине.

— Оно совсем другое внутри. — Заметила мать. — Крупинками.

— Я думаю, что это формируются семена или косточки. — Снова поделился я своими соображениями.

— Да? А они не прорастут внутри нас? — Осторожно спросила Вестлина.

Отец, съевший перед этим приличный объем мякоти чуть не поперхнулся.

— Так, никто не ест пятнадцать минут. — Приказал я. — Ждем.

Тяжело было смотреть на еду и на отца. Очень хотелось есть. Низкокалорийная растительная пища, даже наполнив желудок, не давала ощущения сытости. Отец же, поверив, что орехи поспели и теперь могут вырасти внутри него, внимательно прислушивался к своим ощущениям.

— Николай, вы как себя чувствуете? — Спросила Вестлина.

— Пока ничего. — Ответил он неуверенно. — Если бы не ваши предположения, то было бы намного лучше.

— Пап, не напрягайся так, а то действительно что-нибудь прорастет. — Попросил я его.

— Ты про геморрой? У меня его и раньше не было, а после капсулы так еще лет сто не должно быть. — Отец ощупал живот. — Вроде ничего не выпирает. По идее, уже должно вылезти.

— Ладно, мне кажется, что есть можно. — Я зачерпнул единственной ложкой мякоти из ореха и передал ее Айрис.

Мы так и ели одной ложкой, передавая её по кругу.