Зазвучали выстрелы на втором этаже. Старшина сразу признал автомат внешников. Гук стрелял уверенно, но на тварь, появившуюся в коридоре, ему понадобилось три патрона. Местные твари хоть и не обрастали такой толстой бронёй как сухопутные, но имели другие недостатки. Развитие в воде делало их особенно сильными и верткими, а эта особь вдобавок ещё оказалась знакома с огнестрелом в чужих руках. Как только его высветили фонарем монстр сразу стал рыскать по коридору от стены к стене, затрудняя прицеливание. Первые две пули не пролетели совсем мимо, но задели ничего жизненно важного. Зато третья угодила точно в глаз, но это скорее совпадение, нежели меткость стрелка.

– Всё, - объявил Сфинкс открывая глаза, но не поднимаясь с коврика.

– Как ты там?
– спросил Феррум у Сенеки.

– Да нога на месте вроде, - ответил тот, бросив короткий взгляд на разодранную штанину и кровоточащую рану.

– Галета ты там как? Приём, - спросила в это время по рации Стрыга продолжавшая светить приколхоженым под ствол ее Сайги фонарем на воду.

– У вас там все? Приём, - спросил настороженно часовой через пару секунд.

Старшина тем временем уже достал из карманов разгрузочного жилета мед пакет со всем необходимым и маленький фонарик. С ними в руках он присел рядом с раненым бойцом, что бы оказать тому помощь.

– Всё не ссы. Смотри за округой. Как понял? Приём, - снова заговорила в рацию Валентина.

– Всё понял. Секу поляну. Приём, - отозвалась рация.

– Будь готов уходить. Конец связи, - закончила радиообмен леди кваз и объявила всем.
– Место скомпрометировано. Считаю, что лучше уж на воде переночевать или плыть до следующей точки.

– Лучше до точки, - высказался кто-то из коридора второго этажа.

– Тогда сворачивает лагерь, грузимся и плюхаем, пока не доплывем до места. Отдыхать будем, как доберёмся. Хохмач со мной проверять лодки. Гук и Беня потрошат заров. Ферр закончи с ногой Сенеки и перетащи его в лодку, что бы рану не намочил. Лишние фонари выключить. Двигайте булками мальчики, - старшая в отряде направилась вниз по лестнице и, освещая воду перед собой спокойно в нее вошла, погрузившись не по пояс, как все, а только до середины бедра.

– Чего там?
– спросил раненый никак не выказывавший что ему больно у Феррума присыпавшего раны кровеостанавливающим порошком добытым где-то в аптеке на Болотах и до Башни старшине не знакомым.

– Угу, - старшина не мог ответить нормально поскольку держал зубами фонарик, что бы руки были свободны.

– Да ну тебя, - Сенека изогнулся и заглянул.
– Хорошо он меня. Неплохо зашить бы, - раненый покачал головой.

– Швеи с собой не взяли, - обронил Хохмач догонявший квазку.

– Да иди ты в жопу. На твои шуточки стая, поди, и пришла, - недовольно проворчал Сенека.

– Вот носишь имя философа, а все в жопу да в жопу. Я начинаю подозревать нехорошее, - нашёл время пошутить балагур.

– Меня Сенекой за стойкость к боли прозвали, а не за философствования. Язык у тебя без костей. Кинуть бы чем, да все нужное, - проворчал рейдер получивший имя древнего философа.

– А Сенека что боль терпел? Мазохистом был? – спросил Хохмач, входя по лестнице в воду.

– Стоиком он был, а значит, стойко переносил все тяготы и лишения, - едва не менторским тоном пояснил раненый.

– Ну, ну, - Хохмач ушел.

– Нукает он тут, - буркнул Сенека, снова глядя на ногу.

– Заживёт без зашивания твоя нога. Ты лучше по сторонам смотри, а то сенс сенсом, но хрен его знает, - сказал Феррум освободивший рот и зажавший фонарик между плечом и щекой.

– Да я смотрю, - Сенека стал шарить светом своего фонарика по воде в помещении.
– Ферр, а тебе чего, в натуре корейские девочки нравятся? – спросил Сенека, пока Павлов бинтовал ему ногу.

– Ну, я в этом плане, наверное, как коммунист интернационалист. Мне красивые девчонки нравятся, несмотря на разрез глаз и цвет кожи. Причем и в натуре и в одежде. Но кореянок я смотрел в основном не поэтому, простоватый, но по-своему красивый танец и песенка разжижающая мозг. То, что надо, что бы расслабиться, - попытался объяснить бывший милиционер, но не достиг понимания в этом вопросе.

– Девчачья музыка все эта попса. Уси пуси я вся горю. Сладкая зайка, - раненый едва не сплюнул от пренебрежения.

– Не скажи. Девчонки тоже разные бывают. Панда попсу почти не слушает. Сабатон гоняет постоянно, - возразил Феррум.

– Ну, гоняет и ладно, - не захотел продолжать разговор на эту тему раненый.

– Все готово, - объявил Ферр закончивший с перевязкой.

– Не брат не готово, - объявил боец крещеный в честь древнего стоика. – Нужно пищевой пленочкой плотненько обмотать, что бы рана с бинтами не мокла и что бы кровь твари не учуяли. Они же, как акулы. Раненого за несколько километров вычисляют.