Шрифт:
Вытащить незнакомца получилось не сразу, но я все же сумела пробраться в кусты и поставить его на ноги. Оттянула за локоть подальше.
– Девушка, а почему я раздет? – удивился тот, когда устал кряхтеть и удивленно обсмотрел себя. Поднял на меня взгляд.
– Так пить надо меньше, дядя! – не сумела я сдержать укор в голосе, стряхивая с волос упавшие листья. – В вашем-то возрасте!
Мужичок оказался лет семидесяти на вид– мокрый и мятый. А посиневшей и поцарапанной физиономией ну точно на моего соседа-алкаша дядю Славу похож. Вот только алкоголем от него не пахло, и что-то было в светлых глазах такое… наивное, что ли. Трезвое и изумленное. Словно его жизнь только что несправедливо обидела.
Подержавшись рукой за сердце, он рассеянно провел ладонью по лбу и хлопнул себя по пустым карманам. Точнее, по тому месту на трусах, где они должны были быть.
– Холодно. И телефона нет. Ничего нет, – вдруг посетовал, – даже ключей!
Я только плечами пожала и вздохнула – а я-то тут причем? Но взглянув на босые ноги «алкаша», стоящие в тонкой луже, и бледные, тощие колени, полезла в сумку. Отыскав в ней газету с объявлениями о продаже квартир, расстелила ее на скамейке и усадила мужичка сверху – все же лучше, чем на асфальте топтаться. Достав из кармана телефон, предложила:
– Ладно, я могу позвонить, говорите кому. Только быстро, а то мы в садик опаздываем!
Незнакомец согласился и кивнул. Попросил слабым голосом:
– Давай Руслану!.. Нет! Лучше Сереже, моему водителю – он уже должен быть в гараже. Хотя… – неожиданно нахмурившись, махнул рукой, – ничего не выйдет.
– Почему?
– Номер телефона не помню. Ни его, ни своего заместителя. Что ты удивляешься, д-д-девочка? – отстучал ворчливо зубами в ответ на мой косой взгляд. – В моей жизни и поважнее информации х-хватает, уж поверь! Чтобы такой ерундой голову з-забивать!
Ага, ну да. Так я и поверила! Но выражение на лице постаралась сохранить серьезное.
Не знаю, что мужичок тут распивал с друзьями, но явно что-то галлюциногенное. Или, может, с ним это от холода легкий бред случился?
Усевшись бочком на скамейку, я распахнула на коленях сумку и нашла на дне кошелек. Открыв его, достала купюру и сунула незнакомцу в руку.
– Вот, держите. Больше не могу, правда. Я квартиру снимаю, каждая копейка на счету. А вам этих денег хватит и на автобус, и на булочку с кофе – на остановке есть киоск. А мне спешить надо… Дети ждут, понимаете?
– Понимаю.
Но денег мужчина не взял и руку от себя отпихнул. Вздохнув, оглянулся… и поднялся со скамейки, снова встав босыми пятками в лужу. Побрел от нас по аллейке к выходу из парка, даже не заметив, что к его трусам прилипла газета.
Сонечка удивленно распахнула ротик, а Стёпка прыснул смехом. Пришлось сыну дать по шапке легкий подзатыльник и, мысленно простонав, взять детей за руки и припустить за мужичком следом.
Нет, ну почему я?! Как с детства повелось, так и продолжается! Кто кошку с дерева снимет? Дашка! Кто пол города обежит в поисках соседского пса? Опять же я! Ну почему именно мне, а не усатому спортсмену, нужно было остановиться и потыкать в мужичка палочкой? Что мне, больше всех надо, что ли?
А теперь и в садик опоздали, и на работе придется брать выходной, а я и так в агентстве недвижимости без прописки держусь на честном слове! Но мужчину оставить не смогла – вдруг чувство незнакомое подсказало, что и не алкаш он вовсе. Просто немолодой человек, с которым сегодня случилось что-то экстраординарное. И если я сейчас ему не помогу, то может и вовсе бесповоротное случиться!
В общем, когда мы все вчетвером вышли из парка, на Матвее Ивановиче, кроме трусов и футболки, сидели мои розовые носки и куртка, а макушку прикрывал Сонечкин зонтик. Он подвел нас к дорогой машине и сказал, что это его, вот только ехать он не может – ключей-то нет, и я снова сделала вид, что поверила. Достала телефон и, махнув на все рукой, вызвала такси – первый раз, что ли…
Вот так мы и познакомились…
И сейчас, три года спустя, когда я уже была обязана Воронову-старшему всем, что имела, я просто не могла отвернуться от его внука. Тем более, когда он сам находился в критическом состоянии в борьбе между жизнью и смертью, и со слов Людоедочки «В скором времени собирался отбросить коньки».
Нет, что бы там мой самоуверенный шеф обо мне ни думал, а я собиралась его спасти!
Но того, что он меня под стол засунул – не прощу!
Глава 2
О Валерии Куприянове, старшем внуке Матвея Ивановича, ходили слухи, что он игрок, транжира и человек, с которым лучше не иметь серьезных дел. Потому как доверия он не вызывал ни своими поступками, ни желанием трудиться на благо родной корпорации, ни тонкой улыбочкой холеного прожигателя жизни, не сходящей с его лица.
Мерзкой улыбочкой, надо сказать.
За то время, что я работала в «Сезаме», он появлялся здесь дважды, и оба раза надолго не задерживался. Месяца два околачивался в офисе, занимая смежный с дедом кабинет с важной надписью «Исполнительный директор», ездил по строительным объектам, присутствовал на совещаниях, но откровенно там скучал и мало вникал в процесс управления проектами или в стратегическое планирование компании. А после случался серьезный разговор с дедом (за закрытыми дверьми кабинета генерального), и Куприянов исчезал.