Шрифт:
— В чём дело, Ликрам? — спросил я.
Он негромко засмеялся, и я вздрогнул.
В этом смехе отчётливо слышались слёзы.
— В чём дело? Дело в том, что я вот уже час стою здесь и ищу повод сделать шаг назад, а не вперёд. Хотя бы один повод…
— Ликрам… — Я шагнул к нему.
— Не приближайся! — рявкнул он.
Развернулся, уставился на меня. И вот тут у меня действительно поджилки затряслись.
Ликрам плакал. По его лицу текли слёзы.
— Я трижды обошёл весь цилиндр, — прошептал он. — Я лично сопровождал каждую каталку. Я утилизировал Лин. Я утилизировал тебя! — Он ткнул пальцем в сидящую на каталке Илайю, и та вздрогнула. — И я молился, сам не знаю, кому, чтобы не увидеть здесь только одного лица. Я боялся до истерики увидеть его!
— Кого? — хрипло спросил я.
— Себя! Я боялся увидеть себя, Крейз!
Тишина, в которой я мог услышать биения трёх сердец.
— И сам-не-знаю-кто услышал меня, — прошептал Ликрам. — Меня среди них не было.
Я молча смотрел на него, не зная, что сказать.
— Ты не понял, Крейз? Я тоже понял не сразу. Меня нет. Меня — не было. Вся моя жизнь до Места Силы, вся моя память — иллюзия. Скорее всего, даже все пройденные уровни Места Силы — фальшивка. Меня не существовало никогда! И этот мой страх был вживлён мне в голову, чтобы я не искал себя, когда оказывался здесь. Никто не предполагал, что я однажды займусь утилизацией трупов.
Мне было решительно нечего сказать.
— Я не человек. И никогда им не был, Крейз. Вот такая вот херня. Можешь себе представить, каково это — осознать, что ты — лишь клон, созданный с заранее определёнными целями?
— Это ничего не значит… — начал я.
— Уйди. Оставь меня здесь — и уйди. Если утром увидишь меня — значит, я нашёл хотя бы один повод сделать шаг в направлении двери. А если нет — значит, оставшуюся часть дерьма тебе расхлёбывать в одиночку.
Ликрам отвернулся от меня и уставился на тихо сверкающий цилиндр Утилизатора.
Я молча толкнул каталку обратно к дверям.
33. Соринка
— Привет.
Я вздрогнул, услышав голос. Так увлёкся проектом, что не услышал, как она вошла. Ощутил её пальцы на плече и, обернувшись, улыбнулся.
— Алеф.
— Крейз.
Она наклонилась, будто бы для поцелуя, но сама лишь примостила подбородок на поём плече. Взгляд заскользил по разложенным на столе бумагам.
— Успеваешь?
— Угу. — Я постучал карандашом по недописанному листу. — Хочешь прочитать?
— Нет! — Подбородок поёрзал у меня по плечу. — Доделай до конца, потом. Не хочу портить впечатление. Ходят слухи, что ты собираешься произвести революцию в литературоведении?
— Ну уж… — смутился я. — Просто немного другой подход. В основном — в выборе персонажей для анализа. Мне кажется, так мы сможем достичь большего…
Я замолчал. И она не замедлила вклиниться в это молчание:
— Чего именно, Крейз?
Отстранилась, подбородок исчез с моего плеча. Я уставился на свои бумаги, с которых только что выплёскивалась жизнь.
Теперь они стали мёртвыми, пустыми.
— Я не собираюсь тебя ругать, критиковать, — поспешила заверить Алеф. — Мне просто хочется понять, чего именно ты хочешь достичь с этой работой.
Я молчал.
Я коснулся кончиком карандаша полей листа и провёл линию.
— Ты ведь помнишь, что сдавать через неделю? — спросила Алеф, не дождавшись ответа.
— Помню.
— И мы все должны успеть соединить свои наработки в проект.
— Да, Алеф, я знаю. Ты со своим закончила?
— Ещё вчера. — Она откашлялась. — Я не особо… — Ещё один приступ кашля. — Я не старалась сделать что-то особенное, знаешь…
Я встал. С растущей тревогой смотрел на неё. Алеф сложило пополам, её лицо покраснело он напряжения.
— Алеф?..
— Всё нормально. — Она выпрямилась, вытерла губы тыльной стороной руки и спрятала ладонь за спину, я не успел заметить… — Вдохнула соринку.
— Какая здесь может быть соринка?
— Со мной всё хорошо, Крейз! — Голос изменился, стал жёстким. — Просто делай то, что должен. Большего от тебя никто не ждёт.