Именно болота впервые показали мне образ посла, которому я так поверила и они были мастерами всяких задумок и иллюзий. Но в, то, же время. Что мешало им нанести мне настоящий вред в нашу первую и единственную встречу? Когда я была на их территории и в полной власти, так сказать. Но со мной пытались договориться, убедить, запугать, но ничего не сделали, а значит… Значит власти никакой они не имеют и в свою очередь свидетельствует, что в деле замешан кто-то еще.

Графская лошадь уже привычно свернула на нашу ферму.

— Надеюсь мне не нужно повторять все правила предосторожности? — спросил Эдгар останавливая коляску во дворе.

— Не маленькая и все понимаю — с раздражением ответила я и поднялась со своего места.

— Постой! — остановил меня граф ложа свою руку на мое запястье — Я кое-что должен тебе отдать.

С этими словами Эдгар отнял конечность и полез во внутренний карман. Я с любопытством наблюдала как из него мужчины достал очень специфическую коробочку, обитую бордовым бархатом.

Ого, мы уже перешли к тому моменту, когда мне дарят драгоценности? А дальше пойдут наряды, кареты типа лимузин и миленькая квартирка в центре Фиармонта? И быть тебе Мира, настоящей содержанкой…

— Не…

— Не отказывайся — остановил мои возражения Эдгар и открыл коробочку где лежал очень симпатичный золотой браслетик с малюсеньким бирюзовым камешком. Сэкономил на мне? Мелькнула иррациональная мысль, но граф продолжил и я устыдилась

— Этот браслет — самый могущественный артефакт, что мне удалось достать за эти дни. Он поможет, защитить тебя, пока мы не найдем врага. Позволишь?

Я послушно протянула руку почувствовав неожиданное облегчение. Все-таки по бабкам он бегал все эти дни, а не по бабам. Но дальнейшие действия Брачинского и вовсе выбели меня из колеи. Очень нежно взяв ладонь в руки он аккуратно одел браслет и приподняв ее оставил короткий, но горячий поцелуй на запястье.

— Мне нужно ненадолго уехать сейчас, но когда вернусь я хотел бы поговорить с тобой, Мира.

Он утверждал, но одновременно и спрашивал меня, а я… Возможно стресс от пережитого или какие-то другие, загадочные обстоятельства так на меня повлияли, но я снова не сказала ни слова против и просто согласно кивнула.

И тут же была вознаграждена сногсшибательной улыбкой и взволнованным:

— До встречи!

Коляска уже давно скрылась за поворотом, а я все стояла посреди двора всматриваясь в пыль дороги.

В груди разливалось тепло, а на душе пели подозрительно довольные птички. В эту идиллию стучал бившийся в истерике мозг, но кто же будет слушать этого брюзгу, когда…

А, собственно говоря, что когда? То что Эдгар красивый и статный мужчина, я знала давно, еще с той самой минуты, как болота показали мне его в видении. Правда, обстоятельства в которых он приехал на мою ферму и первые дни, когда его поведение иначе, как сволочным назвать нельзя было, отбили все очарование. Но вот постепенно его незаметная забота, терпение ко всем выходкам, попытка понравиться мне, угодить и защитить, делала свое тлетворное дело и я начала потихоньку сдаваться.

Симпатия проникала в мое сердце и это было не хорошо. Не хотелось в одни момент оказаться в той же ловушке, что и бедняжечка Мира у которой из оправдания хотя бы была наивность и возраст, а мне уж съевшей не один пуд соли должно быть стыдно.

Поэтому, чтобы разогнать розовые пузыри в груди и неоновые бабочки в голове, я направилась к единственному живому существу в этом мире, что умело мастерски возвращать меня на грешную землю с облаков. Конечно же, к моей монструозной козюле.

Сарай Ингеборги стал теперь очень просторным, светлым и уютным. Мадам как раз изволили трапезничать и встретили меня, как всегда «приветливо» и «радостно».

Подняв свои красные фонари от свеклы, которую «королевишна» просто обожала, но никогда не признается, коза уставилась на меня с выражением морды «И чё ты приперлась?».

— Привет, Инга! — поздоровалась я, прикрывая дверь за собой.

В ответ коза лишь фыркнула, показывая свое возмущение. Она терпеть не могла, когда ее называли не полным именем, а я не отказывала себе в удовольствии подразнить зарвавшуюся козу.

— Ты ешь, ешь, не стесняйся! — махнула я в сторону лакомства щедрой рукой — Я к тебе так, на пару минут поболтать.

Бровь козы, вот вам крест, поползла вверх. Она как будто говорила: «Поболтать? Со мной?».

Я почувствовала себя неловко, но все, же продолжила:

— Хотела сказать тебе спасибо еще раз за спасение и спросить…

Я немного поколебалась, но все же выпалила:

— Что ты думаешь об Эдгаре?

Оно само сорвалось, честно. Знаю, что глупо, но мне хотелось с кем-то поговорить об этом. Точно не с Бертой, что заведет мне песню о хорошем мужике. И не с наивняшкой Фреей, что похоже слегка неравнодушна к графу и уж точно не с Фреем, который ненавидит Эдгара всей душой и видит в нем соперника, а значит… Из них всех Ингеборга самый независимый и критичный эксперт.