– Скажите, что он занят, придумайте что-то правдоподобное. Он не любит, когда его отвлекают по пустякам.

– Хорошо, спасибо. Думаю, я справлюсь.

– Ну и отлично, приступайте к работе.

Она удаляется, цокая каблуками по паркету, а я, оборачиваясь, закусываю губу. Ну что ж, Полина, придётся тебе самой разгребать этот вопиющий бардак.

С пол часа я занимаюсь тем, что расставляю папки в большом шкафу, с названиями организаций, по алфавиту. Когда монитор становится полностью освобождён от завала, звонит телефон. Я подпрыгиваю и беру трубку.

– Да, слушаю.

На том конце провода гробовая тишина.

– Капитал Групп, слушаю, – рычит на том конце провода мой новый босс. Вы должны говорить, Капитал групп.

Я даже подпрыгиваю на месте от его крика.

– Капитал Групп, слушаю, – цежу сквозь зубы.

Он, не дослушав, скидывает трубку, а я показываю средний палец прямо в закрытую дверь его кабинета.

Козёл !

Так, Полина, выдохнула. Такими темпами ты его не соблазнишь, нужно ровно дышать.

Дверь с треском открывается, и я вытягиваюсь по стойке смирно.

–Кофе мне, живо, – кричит он, и дверь снова закрывается.

Недолго думая, подхожу к кофеварке и делаю ему кофе. Всё, как учила его ассистентка, латте без сахара.

Стучу два раза, ради приличия, и захожу в кабинет начальника.

Его стол завален документами, а сам он пытается в этом завале что-то отыскать.

При моём появлении он поднимает голову, и наши глаза встречаются.

Я медленно подхожу, ставлю чашку у него под носом, уже хочу уйти, но он меня резко окрикивает.

– Что у вас на голове?

Я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и с вызовом на него смотрю.

– Волосы, у меня на голове волосы.

– Вы что, эмо? Или может малолетка, с разыгравшимися гормонами? У нас серьёзная организация.

Нет, так дело не пойдёт. Он меня до белого каления доведёт.

– Вы не уточнили, в какой цвет мне перекраситься. Блондинки вас не устраивают, розовый цвет тоже. Может быть, вы мне посоветуете, какой цвет мне подойдёт?

Ничего не могу с собой поделать, дерзость – моё второе я. Понимаю, что нужно просто улыбаться, но, черт возьми, от злости челюсть свело.

А ещё меня бесит то, что этот гад настолько сексуально выглядит в этой рубашке, с расстёгнутыми пуговицами, с этой шевелюрой на голове, и эта лёгкая небритость, ямочка на подбородке. В общем, бесит и заводит в одном числе. От одного его взгляда я начинаю таять, как мороженое на солнце.

От ледяного оскала, который обжигает не хуже самбуки, мороз пробегает вниз по спине. Он, ненароком, отпускает свой взгляд ниже и заостряет на моей груди.

Я прямо вижу, как напрягается его подбородок, и ямка вырисовывается на нём слишком отчётливо.

– Зелёный, – буквально шипит он, – это мой любимый цвет.

Я лишь фыркаю, и пулей вылетаю из его кабинета.

Какой ещё нафиг, зелёный? Он, вообще, в своём уме? Мои волосы просто не выдержат ещё одной покраски.

Надеюсь, что этот монстр пошутил.

От нервного напряжения меня буквально трясёт.

Сажусь за свой стол и, по инерции, достаю айкос. Ну и что, что он воняет носками, ну или ещё похуже чем. Моей внутренней Полине, срочно нужна разрядка.

Покурив прямо за своим столом, я выбрасываю стик в мусорное ведро, и машу руками, чтобы разогнать дым. Обычно хватает минут трёх, чтобы всё выветрилось.

Дверь снова, с грохотом, открывается, и я, во все глаза, смотрю, как начальник выходит из кабинета и идёт прямо на меня.

Моя рука начинает усилено дёргаться, чтобы разогнать воздух.

Чёрт возьми… Как всегда… В моей жизни всё происходит не вовремя.

Герман подходит ближе, опускает свои локти на стойку и наклоняется вниз. Я готова лететь сквозь этажи, и с головой провалиться под землю.

Мысленно надеюсь, что у него аносмия, или, на плохой конец, просто насморк.

Замечаю, как он принюхивается, но стараюсь не подавать вида. Натягиваю на лицо улыбку, ещё немного и распадусь, от стыда, на атомы.

– Ты … Вы … хотя, ладно, позже зайду.

Он, разворачиваясь , уходит, а я не могу понять, почему мои щёки горят? Я же после института краснеть разучилась!

Идиотская ситуация, хуже не придумаешь.Может вбежать в его кабинет, размахивая айкосом? Нет, это будет слишком глупо. Говорил же мне Вадик , бросай курить, но меня слишком затянуло.