Сама того же желая я приоткрыла девушке дверь в свои переживания. А они следом потянули такие болезненные и ненужные воспоминания.

Когда Вика ушла, я села на крылечке и, не спуская глаз с моей бандитки, принялась вспоминать ее папу…настоящего папу.

С Алексеем Богдановым мы познакомились, когда оба учились в одном университете на юрфаке. Он тогда был на последнем курсе, а я только делала свои первые шаги в студенческой жизни.

Нашу первую встречу я помню, так, словно это было только вчера.

На улице был жуткий мороз. Конец декабря. Середина моей первой в жизни сессии.

В тот день экзамен затянулся до самого позднего вечера, и я вышла из учебного корпуса уставшая и расстроенная. Не привыкла я, медалиста отличница, получать тройки. Стоит признать – не так я представляла себе учебу в универе.

До остановки идти всего ничего, но когда на улице минус двадцать по Цельсию, а на ногах осенние ботиночки, то этот путь кажется очень длинным.

Почти бегу, так что за спиной подпрыгивает тяжелый от учебников рюкзак, вижу свою маршрутку и кричу:

– Стойте! Подождите!

Но водитель маршрутки меня не слышит. Двери закрываются, и автобус отъезжает еще до того, как я успеваю до него добежать.

Мозг уже осознал, что я опоздала, но ноги все еще по инерции продолжают бежать, и тут я совершенно неожиданно врезаюсь во что-то твердое, теряю ориентацию в пространстве и лечу в огромный грязевой сугроб около остановки.

– Твою мать! Смотреть надо куда прешь! – слышится о стороны грубый мужской голос.

Приподнявшись из-за сугроба, поворачиваю голову и вижу высокого молодого человека в белом пуховике. Судя по тому, что прямо на груди разлилось огромное темное пятно, а в руке у него бумажный стаканчик из-под кофе, парень его приобрел в киоске рядом с остановкой, и собирался выпить, пока я на него не налетела.

– Ты сама как? Жива? – склоняется надо мной незнакомец и протягивает руку, – Хватайся.

Я послушно обхватываю его теплую и сильную ладонь, своими дрожащими пальцами в намокших вязаных перчатках, и он легко, словно пушинку ставит меня на ноги.

– Ты чего такая неосторожная? – хмурит светлые брови парень, – Так можно и под машину попасть.

– П-п-простите, – мямлю в ответ, – Я не хотела. Вы испачкались…

– Ерунда, – отмахивается он, – На автобус опоздала?

– Д-да, – киваю, а сама чувствую, что, похоже, уже отморозила себе пальцы на ногах.

– Далеко ехать?

Киваю и пытаюсь, внезапно заслезившимися глазами, поискать любую другую маршрутку. Лишь бы сесть в нее и погреться.

– Так куда ехать-то тебе? – не унимается незнакомец.

– Мне в Северный район, – на автомате бормочу я.

– Давай подвезу тебя, неуклюжая.

Парень самым наглым образом подхватывает меня под локоть и ведет в блестящей темной машине.

– Что вы? Не надо! – пытаюсь сопротивляться я.

– Испугалась, что ли? – неожиданно улыбается он и его на худом лице появляются очаровательные ямочки, – Не бойся. Я не ем на ужин красных шапочек. Я ими только завтракаю.

Пока я пытаюсь понять, как мне стоит ответить на эту не совсем приличную шутку, и что вообще рекомендует в данных случаях мамин кодекс настоящей леди, молодой человек распахивает передо мной дверь машины.

А оттуда так и тянет самым настоящим теплом, что устоять практически невозможно.

– А…а это точно удобно? – не своим голом блею я.

– Нам по пути. Так что? Мне еще долго машину студить перед тобой, Неуклюжая?

Мне бы взять да обидеться за эти слова, но отчего-то не получается. Слишком уж обаятельно и обезоруживающе улыбается незнакомый парень.

Я, словно во сне, усаживаюсь на переднее сиденье иномарки и замираю как мышка, боясь лишний раз вздохнуть.

– Давай грейся. Я сейчас печку прибавлю, – усмехается парень, опускаясь рядом на водительское место, – Меня, кстати, Алексей зовут.

– Лиза, – робко улыбаюсь в ответ, – Очень приятно познакомиться.

– Я смотрю ты у нас девушка с манерами. Нечасто это встретишь в наше время.

Не могу понять, как отнестись к его последним словам. То ли комплимент, то ли наоборот…издёвка, приправленная щедрой толикой сарказма.

Я ведь не только неуклюжая по жизни, но еще и глупая. Причем глупость моя из разряда житейской. И связано это больше с тем, что я совершенно не разбираюсь в людях. Издержки фарфорового воспитания, так сказать, впитанные с молоком матери.

Свою проблему знаю, поэтому в такие минуты сомнений, предпочитаю загадочно молчать. Пусть собеседник сам решит, как я отнеслась к последней его фразе.

Но Алексей, похоже, вообще не парится по этому поводу. Он аккуратно и педантично ведет свой не новый, но явно дорогой автомобиль по заснеженным улицам города, и я, пользуясь, этим исподтишка его разглядываю.