И повариха покидает кухню. Что мне и надо.

Вытаскиваю пробку и выливаю все зелье до капли. Фиолетовые разводы приятно разбавляют красноту кипящего напитка. Несколько секунд, и расцветка выравнивается.

Прекрасно. Смитерс настоящий мастер своего дела. Пробовать не буду, но уверена, что и вкус не изменился.

Все, кто отведают, ничего не поймут. Рискую, конечно, непредсказуемыми последствиями, обрабатывая сразу столько народа.

Но,с другой стороны, я, быть может, жизни их улучшу. Спасу от существования с нелюбимыми и глаза открою.

А Генриху лично подам стаканчик. И сама выпью. Кто знает, вдруг и я завтра проснусь не одна.

Расправляю складки на платье и смотрю в зеркало. Волосы я подобрала лишь по бокам, оставив основную массу в покое. Да, я необычная герцогиня, сама привожу себя в порядок.

Нервное напряжение, наконец, уступает, и остается любопытство. Позволяю себе улыбку, предвкушая, сколько влюбленных пар создастся от моей шалости. Может, у нас с Ричардом обнаружится совпадение.

Но, главное, король рискует найти себе ту самую. А я рискую потерять статус невесты. Я ведь этого и хочу, да?

– Мама! Ты такая красивая, – в покои вбегает Роберт.

– Ты тоже мой хороший. Костюм тебе идет. Может, всегда будешь в нем ходить? – спрашиваю с улыбкой.

– Нет, – кривится сын, – няня будет ругаться, если я испачкаюсь. И неудобно в нем, сковывает движения.

– Я с тобой согласен, Роберт, – в дверях появляется Генрих, – давно мечтаю запретить костюмы на законодательном уровне. Но, боюсь, мало кто оценит. Чудесно выглядишь, дорогая.

– Благодарю, и ты, – отправляю ответную улыбку королю, – идем? Гости уже в саду, а нас все нет.

– Не страшно. Развлекутся сами, – машет рукой Генрих. – Сначала я вручу еще один подарок, – он подходит ко мне и надевает тонкую цепочку с подвеской в виде прозрачного камня. – Это мамино украшение. Кто–то считает его старомодным, но я вижу в нем классику.

Беру в руку подвеску и искренне любуюсь ею.

– Очень красиво, правда. Мне нравится.

– Замечательно, вот и носи. Твоя шея первая показалась мне достойной этого бриллианта.

– Но это ведь очень ценная вещь! – доходит до меня, что у матери Генриха не могло быть стекляшки. – Я не могу принять подарок. Тебе наверняка захочется вручить его девушке, которую полюбишь.

Конец ознакомительного фрагмента.