Хозяин кабинета сидел за столом, обложившись кипами бумаг и был полностью сосредоточен на работе. Света единственной лампы не хватало, чтобы разглядеть человека достаточно хорошо, можно было точно сказать только, что он молод и богат: одет по последней столичной моде в дорогой бордовый камзол с разноцветными узорами. Тем не менее, Омбро его узнала сразу: по движениям, наклону головы, хриплому кашлю.

Омбро кинула срезанный кусок металла в трубу, и тот улетел в темноту вслед за резаком и пистолетом. Потом осторожно перенесла центр тяжести, ухватилась обеими руками за край образовавшейся дыры и, протиснувшись в узкий проем, бесшумно спрыгнула на ковер. От человека за столом ее отделяли лишь несколько метров, и Омбро еще раз внимательно всмотрелась в его лицо, знакомое до омерзения. Она свернула маску шлема в пространственный карман.

Человек за столом все также продолжал работать, не поднимая головы от бумаг. Пора заканчивать дело, решила Омбро, и быстрым шагом направилась к столу. Чиновник испуганно вскинул голову и потянулся к запястью с браслетом-компьютером, управляющим космокостюмом. Но, увидев лицо гостя, остановил руку и облегченно выдохнул, хотя через мгновение в его глазах отразилось сильное удивление.

– Ты? Что… что ты тут делаешь?

Омбро молчала и, склонив голову набок, стояла вплотную к столу, возвышаясь над человеком.

– Эй, что ты тут делаешь?

Странно. Омбро действительно неплохо помнила этого человека. Красивое капризное лицо, светлые вьющиеся волосы, собранные в причудливую копну на макушке, холодные глаза – этот человек был из богатого, древнего рода, а к таким холеным, довольным собой, наглым лицемерам Омбро испытывала самую лютую ненависть.

Их взгляды встретились, и неожиданный приступ безумного, бесконтрольного страха чуть не сшиб Омбро на пол, но невероятным усилием воли она вернула контроль над собой и теперь уже разозлилась на саму себя не на шутку, что, вероятно, отразилось и на ее лице.

– Что с тобой, черт возьми? – испуганно воскликнул хозяин кабинета.

Вместо ответа Омбро молниеносным движением выхватила из набедренных ножен узкий ритуальный стилет и воткнула его в шею чиновника. Отступила на шаг, отстраненно наблюдая, как меняется выражение на красивом лице, как из уголков искривленных в гримасе губ начинает тонкими струйками течь кровь, как голова опускается и с глухим ударом бьется об стол.

Омбро постояла еще пару секунд, наблюдая за умирающим и дергающимся в судорогах человеком, потом повернулась и направилась к большому шкафу с выдвижными ящичками – картотеке. Ей предстояло сначала найти нужные бумаги, а потом – сделать основную часть работы, самую грязную, но необходимую, а еще замести все следы и заглянуть в кабинет этажом выше, в надежде на большую удачу.

Что ж, до рассвета было еще четыре часа, и времени было предостаточно.

Молодой лорд Аргомантис, недавно вернувшийся с войны за Большой Кристальный пояс, до сих пор не оставил привычки к чуткому сну, поэтому сразу очнулся от громкого настойчивого стука в дверь семейной резиденции. «Красс откроет»,– лениво подумал он и перевернулся на другой бок, однако стук повторился, и еще раз, и еще. Под такой аккомпанемент лорд окончательно проснулся и тогда только спросонок вспомнил, что отец, уезжая в дальнюю резиденцию на орбите Варки, забрал с собой всю многочисленную родню и прислугу, в том числе и старого дворецкого Красса, много лет служившего дому Аргомантисов.

Лорд чувствовал себя абсолютно разбитым, будто и не спал вовсе. Он помнил, что ночью ему снились какие-то несусветные кошмары, что-то мерзкое и пугающее. После войны такие сны преследовали его постоянно, и он уже и забыл, когда последний раз нормально высыпался. Вероятно, в те прекрасные дни, когда он еще сидел в штабе в тылу и занимался красочным и захватывающим освещением боевых действий для гражданских каналов и журналов – с тех пор, как он волей случая попал на передовую, спокойный сон ушел в небытие.

Тем временем, кто-то продолжал осыпать дверь градом ударов, и стало понятно, что просто так он не уйдет. Молодой лорд сполз с узкой кушетки в крошечном служебном закутке, служившем ему спальней и кабинетом, накинул на бледное жилистое тело шелковый халат и побрел через громадный богато обставленный холл к двери. Уже почти подойдя к двери, он вспомнил, что забыл активировать космокостюм, выругался и приложил палец к браслету на запястье, запуская процесс активации. После чего костюм по ячейкам начал разворачиваться вокруг его руки, груди, шеи, головы, а затем и всего тела, полностью покрыв его прочнейшей чешуей. У всех Аргомантисов, как и у некоторых других древних родов, были уникальные космокостюмы и маски, сделанные на заказ в одном древнем храмовом ордене.

Молодой лорд особенно любил лицевую часть шлема на своем костюме – она идеально повторяла за ним эмоции, которые появлялись на его лице. Особенность, необходимая любому уважающему себя аристократу, даже такому несветскому как Аргомантис-младший.

Тем временем, он поправил халат, съехавший на бок по чешуйчатой поверхности костюма, изобразил на лице некое подобие приветливой улыбки, чтобы маска приняла подобающее наследнику уважаемой семьи выражение. Гладкая мутновато-зеркальная поверхность маски тут же среагировала на изменения и собралась в несколько гротескное лицо, с излишне правильными пропорциями и пустыми глазницами, светящимися ярким голубым светом, уродливое в своей излишне стерильной красоте, но в то же время почти живое. Лицо настоящего аристократа.