Шрифт:
– Шах и мат! – воскликнул Михаил Александрович, зааплодировав. – Ха-ха, похоже, господа адмиралы, ваши стратегические схемы переиграла простой капитан второго ранга…
– И вот теперь мы снова возвращаемся к «Бессарабии», – Таисия с чувством собственного превосходства над собравшимися, снова повернулась к Самсонову. – Эта система является ключевой точкой пространства, через которую идёт сообщение между двумя основными группами вашего флота. Даже вы сами, для того, чтобы вернуться в расположение своих частей, должны будете пересечь данную систему. Смотрим, – она ткнула пальчиком в карту. – «Бессарабия» соседствует с нейтральной системой? Ответ – да, ближайшая к ней – это система «Мадьярский пояс-4». Защищена «Бессарабия» слабо? Ответ – да – всего одна старая крепость и эсминец охраны. Вывод – именно сюда и будет направлен первый удар врага!
– Слишком всё просто, – недоверчиво произнёс Самсонов, охватывая взглядом на карте весь сектор, где сейчас располагался его Черноморский флот, – но почему-то ваши слова не выходят у меня из головы…
– И снова, ответьте на вопрос, Иван Фёдорович, – пожала плечам Таисия. – Как бы вы сами поступили на месте наших противников?
– Очень странно, но вы не первая, кто на этой неделе говорит мне о важности этой, Богом забытой, «Бессарабии», – задумчиво произнёс Самсонов, продолжая вглядываться в карту.
Таисию вдруг осенило.
– Спорим, я угадаю имя этого человека.
– Я уже понял, что вы любите заключать пари, – вздохнул адмирал, – но сейчас мне не до развлечений…
– Подобный разговор о «Бессарабии» с вами вёл контр-адмирал Васильков, не так ли? – хитро улыбнулась девушка.
– Откуда вам это известно?! – удивлённо, уставился на неё, командующий. – Да, действительно, Васильков. Он мне все уши прожужжал о том, что надо, как можно быстрей послать 27-ю дивизию к «Измаилу», что, конечно же, я не собирался делать…
– Ну, конечно…
– Однако сейчас, после ваших слов, я думаю, так ли не прав он был в своей настойчивости, – Самсонов нервно стал покусывать ус. – Ведь, если враг действительно займёт все переходы в этой системе, мне для того чтобы соединить флот, потребуется отходить вглубь территории, оставляя ранее подготовленные оборонительные позиции, американцам. Как ни тяжело мне это говорить, но я признаю, что в своих расчётах уделил этому сектору пространства недостаточно внимания. После совещания я непременно отдам приказ о переводе в «Бессарабию» дополнительных сил…
– Похоже, контр-адмирал Васильков уже сделал это за вас, – усмехнулась Таисия, снова указывая на зелёный конус на карте, приближающийся к крепости «Измаил». – Корабль, который вы посчитали ротационным, на самом деле является лучшим крейсером вашего флота.
– Не понял, – нахмурился адмирал, тут же снова приставив свой браслет к считывающему устройству и прикоснувшись пальцем к изображению корабля.
Рядом с указанным объектом сразу появилась дополнительная информация о нём:
«Тяжёлый крейсер 1-го класса «Одинокий». 27-я линейная дивизия. Командир – А.И.Васильков».
– Какого чёрта он там делает без моего приказа?! – вырвалось у Самсонова.
– Похоже, пытается спасти весь ваш Черноморский флот, – пожала плечами Таисия.
Неожиданно браслеты на запястьях сразу всех четырёх адмиралов завибрировали и замигали красным цветом срочного сообщения. В то же самое время, двери в аудиенц-зал распахнулись, и на пороге возникла фигура капитана первого ранга, Артемия Романова.
– Господа, – нервно хмыкнул он, – началась война…
Глава 5
– Мостик вызывает командира, – из моего переговорного устройства донёсся ровный безэмоциональный голос.
– На связи. Что случилось, Алекса? – я оторвал взгляд от трёхмерного чертежа.
– Александр Иванович, поступил сигнал бедствия от гражданского судна. Находится в 0.24 астроединицах от нас.
– Код?
– Код 2-13 – вооружённое нападение.
– Понял, сейчас буду.
Я отключил связь и посмотрел на профессора Гинце.
– Густав Адольфович, видите, снова нам не дают с вами договорить, хотя в этих беседах я всё равно не понимаю и четверти тех терминов, которыми вы меня пичкаете.
Мы стояли вдвоём в каюте-лаборатории, склонившись над вращающейся светящейся проекцией моего корабля. Сообщение Алексы как раз прервало доклад профессора об очередном апгрейде крейсера «Одинокий». Я как-то попытался подсчитать количество разного рода усовершенствований, предложенных и введённых господином Гинце за время его нахождения на «Одиноком», но сбился уже на второй сотне. Профессор был поистине генератором идей, от безумных и бесполезных до гениальных, нередко спасавших, и мою жизнь, и жизни людей моего экипажа.