Захожу на КПП. В небольшой каморке с двумя турникетами сосредоточенно смотрят телевизор и заполняют кроссворды охранники и охранницы лет шестидесяти и выше. Оборонное предприятие как-никак. No pasar'an!

– Григорий, ну-ка отойди, не мешай мне! – воскликнул охранник.

«Какой еще Григорий? Вас же всего здесь двое: ты и бабушка-охранник. Или охранница? Черт его знает, как правильно…»

– Да ладно, не прогоняй, пусть погреется, холодно же на улице, – отвечает та самая бабушка-охранник.

«Совсем с ума тут посходили, что ли, от скуки?»

И тут из-за двери вальяжно выплывает Григорий собственной персоной – средних размеров кобель дворняга с грязно-серой шерстью, слегка красными глазами и наглой мордой и с любопытством рассматривает нового сотрудника.

– Вы не бойтесь, он свой, не кусается, – обнадежил меня охранник.

– А вон те тоже свои?

Прямо за воротами КПП сидели а-ля гопники во дворе пять друзей-товарищей Григория. Глаза у всех псов красные, будто ребятки накануне умудрились покурить чего не следует. Только вид совсем не боевой – скорее, смертельно уставший. Вот они, настоящие стражи порядка – Григорий и сотоварищи.

На этом сюрпризы, к сожалению, не заканчивались. Метрах в тридцати от КПП стоял здоровенный памятник Владимиру Ильичу Ульянову по кличке Ленин. Рядом спокойно лежали еще четыре пса. Коммунисты, наверное. Верные ленинцы. Кстати, в главном корпусе НИИ на агитплакатах с Ильичом советских времен так и написано «Мы придем к победе коммунистического труда». А ниже корявым почерком нацарапано: «Уже пришли».

«Господи, куда я попал?..»

Главный корпус – это вообще песня. Из пяти этажей только на одном из них установлены пластиковые окна. Этот этаж худо-бедно отремонтирован – там начальство сидит под портретами горячо любимых вождей и их заместителей. На остальных этажах начальство не сидит, поэтому местные жители к победе коммунистического труда давно пришли окончательно и бесповоротно: скрипучие деревянные полы (спасибо, пока не до конца прогнили), старые полусгнившие окна, стены с облупленной краской и побелкой сверху, отопление столь шикарное, что Sub-Zero из Mortal Kombat нервно курит в сторонке, явно не выдерживая такой жестокой конкуренции, толчки, на которые без слез не взглянешь. А если все-таки взглянешь, то поймешь, что не очень-то туда и хотелось, потерпеть можно. Одним словом, Советский Союз во всей красе. Всем любителям «славного» советского периода рекомендуется к посещению и просмотру: прямо через КПП каждый вошедший попадает в прошлое, примерно в 70-е годы XX столетия. Прямо-таки настоящий научно-исследовательский институт чародейства и волшебства (НИИЧАВО) – даже машину времени изобрели, куда уж там братьям Стругацким.

Но трудиться будущему старшему научному сотруднику, к счастью, предстояло не в главном корпусе, а в опытно-производственной лаборатории (ОПЛ, в народе – ОПГ). Это такое экспериментально созданное подразделение для освоения бюджета и новых направлений в науке и технике. Новым направлением в этот раз стали химические источники тока (батарейки и аккумуляторы). Как правило, зарплаты сотрудников ОПЛ несколько выше, чем у работников остальных подразделений, требования к кандидатам тоже более жесткие. Поэтому сотрудники цехов (чернорабочие) к опээловцам относятся, мягко говоря, без особых симпатий.

Оформил я наконец документы в отделе кадров и двинул в сторону ОПЛ. Время примерно 12:30–12:40. По пути встречаю женщину, которая очень увлеченно кому-то что-то задвигает по телефону. Мимо пробегает еще один собачий отряд быстрого реагирования (СОБР).

BMW – Freude am Fahren

«Да сколько ж вас здесь?!»

Тут я заметил одну весьма интересную особенность: чем дальше отходишь от КПП в глубь территории НИИ, тем чернее и агрессивнее становятся собаки. Их расцветка стремительно темнеет по мере приближения к цехам, в которых уважаемые товарищи чернорабочие занимаются обработкой углеродных материалов. Но об этом чуть позже.

С крыши главного корпуса вяло свисает шланг, из которого периодически выстреливает струя горячей воды – это местные товарищи сантехники к отопительному сезону готовятся, систему прокачивают, трудяги. Чуть водой не обдало с ног до головы – еле отскочить успел. А ведь хорошо-то как: и отопление подготавливается, и для сотрудников фитнес – даже абонемент покупать не надо. Вот она – победа коммунизма во всей красе!

Возвращаюсь домой и примерно в двухстах метрах от НИИ наблюдаю такой вот шедевр – пьяное чудо-юдо со спущенными штанами устало и решило чуток расслабиться. Как говорится, красиво жить не запретишь. Ничего страшного: работал человек, наверное, вымотался как собака, вот и прилег отдохнуть. Главное, верный. Верный своим принципам и убеждениям. Ведь в жизни главное – не лениться. Захотел поспать? Поспи.

Поговаривают, что часть продукции, производимой в НИИ, используют в отечественных космических технологиях. Возможно, это одна из причин чрезвычайного, поистине небывалого успеха нашей страны в освоении космоса. Бюджет, во всяком случае, осваивается без проблем, за это будьте спокойны.

Неслучайно название этой главы – цитата одного небезызвестного европейского картофельного диктатора, трон под которым уже довольно сильно шатается на момент написания этих строк.

В целом условия работы в цехах НИИ более всего напоминают лондонские фабрики XVIII века: не хватает только беспощадной эксплуатации детского труда и грозного капиталиста, стоящего рядом с кнутом в руках. Во-первых, к этим цехам не проехать, во-вторых, не пройти, особенно после дождя, когда те места, где должна быть дорога (должна, но не обязана), превращаются в труднопроходимую болотистую местность, а и без того никогда не высыхающие лужи и вовсе становятся размером с озеро. В цехах, где, если кто забыл, работают в основном с углеродными материалами, в воздухе летает столько сажи, что можно вешать хоть топор, хоть алебарду, хоть автомат Калашникова – не упадет, один хрен. Зато изможденным, с ног до головы покрытым сажей и копотью чернорабочим здесь совсем не скучно: рядом прогуливаются такие же покрытые сажей собаки с красными глазами, ходят четвероногие вальяжно, как у себя дома, – все давно привыкли. Совершенно не имеет значения, в обуви какого цвета ты зашел в цех: через пару часов она все равно станет чернее кирзового сапога. Стоит ли говорить про выхлопы в окружающую среду? У экологистов и прочих «зеленых» волосы дыбом встанут сразу во всех местах. Вспоминается Булат Окуджава: «Здесь птицы не поют, деревья не растут…» – это точно про нас.