Юлька заторопилась встать, но резкая боль по всему её измученному телу сковала. Болели руки, судорогой сводило ноги, а внизу живота разливался огонь. Отдышавшись, она ухватилась второй рукой за еловую ветку и стала вытягивать непослушное тело из сырой земли. Снова отдыхала и снова подтягивалась. И обнаружила, что она совсем голая. Девушка пошарила вокруг себя руками и нащупала под коленкой мягкую тряпку. Руки, хоть и болели, но слушались. Она потянула за тряпку и куртка, свёрнутая в узел, выскочила из рыхлой земли, как тряпичный спущенный мяч.

Одевалась Юлька очень долго, натягивая одежду на грязное тело. Но не могла же она пойти к отцу голышом, чтобы напугать его? Кое-как, с большим трудом, она сделала несколько шагов, держась за ствол тонкой осинки и осмотрелась.

Несмотря на сгущавшиеся сумерки, силуэт рыбацкой избушки очень хорошо узнавался на фоне озера. В том, что её обидчики уже покинули остров, она была уверена. Караси, лежащие в двух ваннах, жару не любят. В окне не горел свет. И на острове не было лишних звуков, которые всегда своим присутствием создаёт человек.

Какое расстояние до избушки? Не больше 200 м. Но пока Юлька преодолевала их, наступила ночь, тёплая и тихая. От выпуклой половинки растущей луны свет отражался в спокойной озёрной воде. Девушка осмотрела берег. Отца не было. Лодки тоже. Слабая надежда угасала, как спичечный огонёк. Юлька стояла на коленях и стонала, раскачиваясь.

– Папка, миленький, что же ты наделал? Как я теперь буду жить без тебя?

В ненавистную избушку она заходить не стала. Сидела на берегу острова и смотрела на тёмную воду, на другой берег, где рос злополучный лес. Временами она дремала, незаметно для себя проваливаясь в забытьё, как будто в голове включались предохранители, чтобы мозг от перенапряжения не сгорел, не сошёл с ума!

Сначала на чёрном небе исчезли звёзды и оно окрасилось в тёмно – фиолетовый свет. Потом на нём появились сиреневые полосы. Рассвет в середине лета наступает рано.

«Какая обманчивая тишина и покой. В природе всё так же, как у людей. Чуть зазеваешься и всё – смерть!» – Думала Юлька, глядя на этот красивый и тихий мир вокруг. Девушке казалось, что ей уже сто или даже тысяча лет. Её тело больное и непослушное, дряхлое от старости. А лицо высохло и покрылось глубокими морщинами. Все её родственники и знакомые давно умерли. А она сидит на берегу такого же древнего, как она, озера и ждёт смерти. Она подняла больную руку и провела пальцами по лицу. Струпья засохшей грязи лежали на ладони. И сама рука тоже была чёрной от грязи.

Юлька засучила рукав куртки и обнаружила большой синячище от локтя до запястья. Память озарилась молниеносной вспышкой – картиной, когда она в самый последний момент инстинктивно прикрыла голову правой рукой от занесённой над ней лопаты.

Снова потекли слёзы по лицу на шею. Она плакала молча и долго. Но в этот раз слёзы принесли некоторое облегчение. Созрело решение отомстить гадам за смерть отца и за её позор. Нельзя допустить, чтобы эти нелюди ходили по земле и радовались жизни.

Юльку знобило. Болела голова. Лежание в холодной и сырой земле не прошло даром. Но на этом проклятом острове она совершенно одна и ждать помощи неоткуда. Девушка поднялась с земли и пошла к избушке. Сняла ведро со стены и кое-как зачерпнула воду из озера, придерживаясь за крепкий ствол склонённой к воде берёзки. Вылила в ванну. Потом снова набрала полведра и поставила его на печку. Взяла железный чайник и поискала ямку вблизи избушки. Она знала, что рыбаки и охотники обычно копают такую во мху, чтобы брать питьевую воду, отфильтрованную через землю. Импровизированный колодец она нашла быстро. В землю была вкопана большая дырявая кастрюля под крышкой. Начерпала ковшиком воду и поставила на плиту. Нужно обязательно помыться, пока совсем не разболелась!

Это счастье, что в карманах её штормовки всё оказалось на месте; нож в чехольчике, мазь от комаров, спички и соль. Спасибо отцу за науку. Это он научил её, что такой запас надо брать с собой в лес, даже если ты выходишь за околицу в ближайшую рощу за грибами.

В голове звенело, нос закладывало. Девушка открыла дверь, чтобы проветрить после двуногих свиней. Обыскала шкафчик. Хозяйственное мыло, один кусок, крупная соль в распечатанной пачке, сахар в литровой банке под завинченной крышкой, початая бумажная пачка дешёвого грузинского чая. Но таблеток не было.

Юлька походила вокруг избушки. Кустиков брусники или клюквы близко не нашла, а идти дальше, в глубь острова, у неё не было сил. Резкий запах багульника привлёк её внимание. В памяти всплывали некоторые знания об этом болотном растении. Сушёным багульником пересыпали шкурки и меховые изделия от моли, клали в подпол от мышей. И кажется, учительница говорила, что он от бронхита тоже помогает. А где бронхит, там и всякая простуда – так рассудила девушка – школьница и сорвала несколько веточек.