Если мы вернемся снова к предыдущему изложению вопроса о теоретических методах изучения, используемых современной наукой и философией, то необходимо коснуться и особого учения, называемого психофизический монизм, который был создан для объяснения явного несоответствия между явлениями физического мира с миром духовным или психическим.

Довольно часто психофизический монизм называют учением о тождестве. Философская традиция возводит начало этой школы к Декарту, а впоследствии в той или иной мере учение о тождестве психического и физического поддерживали Спиноза, Шеллинг, Вундт, Риль, Паулсен, Гёфдинг.

В известной мере, к психофизическому монизму примыкают учение Лейбница ``О предустановленной гармонии'', а позднее и учение Герберта Спенсера.

Из-за ограниченности объема книги мы не будем детально рассматривать эту философскую доктрину а, только кратко скажем, что взгляды сторонников этой философской школы расходятся, с одной стороны, в сторону материализма, но в форме пантеизма, а с другой стороны, приближаются к трансцедентальному идеализму в форме спиритуализма. Тогда встает вопрос: а что объединяет этих почти несовместимых с философской и научной точек зрения сторонников учения о тождестве физического и духовного миров? Всех их вместе между собой объединяет знаменитый тезис Декарта: Gogito ergo sum - ``мыслю, следовательно, существую''.

Тезис Декарта абсолютно верно и точно отражает тот факт, что и философия, и наука вынуждены признать неоспоримость взаимопроникающего сосуществования мира умопостигаемого и мира чувственно-осязаемого. На вопрос, каким именно путем осуществляется это сосуществование и развитие духовного и физического миров: путем диалектики или путем эманации, следует признать второй путь, что мы и пытаемся сейчас доказать с философской точки зрения.

Во-первых, эманация (имэн - ``целостность'', башкорд.) первична, а диалектика вторична ( до - ``два'', кордск.).

Во-вторых, эманация не требует для себя никакого первоначала, она сама изначальна, а, следовательно, неподвластна времени, которое само есть эманация. А диалектика изначально требует себе свою противоположность, и если ее нет, то и диалектика исчезает. Поясним эту мысль на маленьком примере: число два диалектически состоит из слитых воедино чисел 1 и 1. Но если число 2 и вытекает из чисел 1 и 1, то само число 1 нельзя вывести из понятия 0, если мы не признаем очевидным наличие эманации, так как понятие 0 не является, строго говоря, математическим числом, хотя математические науки не могут обойтись, а точнее избежать понятия 0. Возьмем к примеру цифру 9. Что будет следовать по ``порядку'' после нее? Естественно, цифра 10. Как видим, число 10 достигается путем прибавления к 1 понятия 0. Но, если в чувственно постигаемом физическом мире мы можем найти материальное соответствие цифрам 10, 20, 100 и т. д. чем, соответственно, мы и можем объяснить создание человеком подобных цифр. Но этого мы не можем сказать при рассмотрении этой проблемы в обратном порядке, где после единицы по мере убывания выстраиваются цифры - 0.2, 0.175, 0.1 и т. д. до понятия ноль. Для этих чисел мы не можем найти аналогичные соответствия в физическом мире. Действительно, нигде не существует 0.25-х человека и более того, если мы еще можем сказать 1.25 человек, подразумевая какую-то часть веса его физического тела, то 0,125 человека - понятие, не представляемое даже умозрительно.

Какое отношение имеет тезис Декарта по отношению к башкордскому языку, да и вообще к лингвистической науке? Тезис ``думаю, значит существую'', столь же важен для лингвистики, как и для психологии или философии, потому что каждый человек мыслит на своем родном языке.

Действительно, англичанин мыслит, а следовательно существует по-английски, француз мыслит и существует на французском языке, папуасы и бушмены мыслят соответственно на папуасском и бушменском языках.

Мышление человека тем и отличается от его ощущения, что оно осуществляется посредством языка и развивается прямо пропорционально тому, как каждый отдельно взятый человек владеет своим родным языком и разговорной речью. Именно в человеческом слове воплощается и выражается тождество духовного и физического, ведь человеческое слово есть не просто звук, которых довольно много существует в природе, а передача некоего знания.

Передача этого знания от одного человека к другому возможно либо наглядным путем - письмо или рисунок, либо при помощи звука - фонетики, на чем и построена человеческая речь.

Любое предложение, высказанное человеком, каждая отдельная фонема в этом предложении, интонации, расстановка ударения, пауза между словами выражают собой и служат для передачи некоего смысла, скрытого в глубине каждого слова. Смысл и есть значение слова, но в своем первоначальном состоянии есть явление духовного порядка. В момент произношения смысл облекается в материальную фонетическую оболочку, благодаря чему духовное и материальное становятся единым в человеческогм слове.

Поскольку слово исходит из уст человека, то само слово есть эманация, соединяющее внутренне Я человека с внешним миром.

Процесс творения слово человека можно изобразить следующей схемой: 1. ВЗГЛЯД

1. ВНЕШНИЙ МИР

2. ВНЕШНИЙ ОБЛИК

3. РОЖДЕНИЕ ИМЕНИ 1. ЧЕЛОВЕК

2. ЭЙДОС

3. СЛОВО

4. НОМИНАЦИЯ ПРЕДМЕТА

Внешний облик каждого предмета, как и все внешние формы окружающего нас мира, достигают человеческого сознания как эйдосы.

И хотя эйдосы и ``исходят'' от физических предметов и представляют их сами по себе, по своей природе эйдосы являются категорией не материальной, а духовной, умопостигаемой, как и слово, которое есть имя предмета, но ни сам предмет. Разница между словом и эйдосом заключается в том, что эйдос предмета рождает слово, отражаясь в сознании человека. Таким образом, эйдос получает свое имя, свою самостоятельную жизнь в слове.

Поэтому каждое слово, как считали в древности, через эйдос связано с самим предметом и, как следствие такого мышления, с глубокой древности родились поверья во всевозможные магические клятвы, заклинания и ритуальные заклятия.

Примером такого архаического мышления служат древние тексты заклинаний, найденные при раскопках библиотеки ассирийского царя Ашшурбанапала: ``Кто ты такая, ядовитая ведьма, в сердце которой сокрыто имя моего несчастья,..''

``Может быть, он обещал что-либо и не исполнил? Может быть, он забыл почтить имя бога своего подарком?'' (Д. Ч. Саадаев. История древней Ассирии, М. 1979, с. 198).