Жозэ побежал к лифту. Он нажал на кнопку вызова. Зажёгся красный глазок.

Тихо заколебались тросы.

Кабина пошла наверх.

Жозэ снова подумал о Симони, о человеке в зеленой накидке, который боялся возвращаться домой по тёмной набережной. Я живу довольно далеко, набережная Анжу, на острове Сен-Луи. Перед глазами Жозэ возникла прогуливающаяся по набережной фигура в развевающейся накидке.

Потом её сменило лицо Бари, его тяжёлый затылок, круглый большой нос, лысый череп. Мне почему-то кажется, что основной узел в Париже.

До чего же долго поднималась кабина! Секунды текли с убийственной медлительностью.

Что увидит он там, внизу?

В памяти всплыла одна фраза.

Он машинально повторил её про себя.

И теперь она не выходила у него из головы. Убийца где-то близко… Убийца где-то близко… Жозе посмотрел направо, потом налево, вглядываясь в оба конца коридора, и подумал, что так же вот осматривался Симони, ожидая, что кто-то вдруг появится.

Неизвестно кто…

Вот это и было самым тягостным в сегодняшнем вечере. Беспрерывно возникали все новые вопросы. Загадочное существо. У книги нет автора. Нельзя представить себе, как он выглядит. По телефону слышали его голос, но непонятно было даже, женщина это говорит или мужчина. Никто. Господин Никто.

Полная неопределённость.

А теперь ещё вдобавок эти выстрелы в ночной тишине… Ещё какая-то драма, и он ничего не может узнать, потому что кабина никак не поднимется.

Гул лифта постепенно замирал. Показалась крыша кабины. Сейчас раздастся щелчок, кабина вздрогнет и остановится.

Останется открыть решётчатую дверцу, потом стеклянную, войти в кабину, нажать кнопку 1-й этаж, спуститься вниз и наконец узнать, что озна…

Кабина подняла чьё-то тело.

Вернее, там, привалившись к стенке, согнувшись, поддерживая левую руку правой, стоял мужчина.

— Д'Аржан! — воскликнул Жозэ.

В лифте действительно стоял д'Аржан. У него был крайне взбудораженный вид, лицо его время от времени искажалось от боли.

— Старина, что с вами? Вы ранены?

— Кажется, не очень серьёзно, — тихо сквозь зубы проговорил д'Аржан.

— Пойдёмте!

Жозэ увлёк д'Аржана в приёмную и усадил в кресле.

— О! — воскликнул д'Аржан, силясь выдавить улыбку. — Я ещё легко отделался.

— В плечо? — спросил Жозэ.

— Да.

— Вы сможете добраться до моего кабинета? Здесь не очень-то жарко…

Жозэ помог ему дойти.

На уровне плеча в плаще д'Аржана виднелась выжженная пулей дырочка. С помощью Жозэ д'Аржан снял с себя плащ и пиджак. Рана слегка кровоточила, но, к счастью, оказалась поверхностной. Пуля только коснулась плеча…

— Рана лёгкая, — сказал репортёр.

— Разорвите рубашку, — попросил литературный обозреватель.

— Не надо. Дайте мне ваш носовой платок… Я смочу его под краном.

Жозэ закатал д'Аржану рукав до самого плеча, обнажил его худую загорелую руку и, свернув платок, промыл рану и наложил повязку.

— Так что же произошло?

— Все очень просто. Видимо, я попался под руку нашему писателю…

— Как это так?

— Должен признаться, что, когда мы с вами расстались, я уже был настороже. Наша редакция и люди, которые здесь работают, бесспорно, интересуют нашего приятеля, я имею в виду того, чьё лицо мы мечтаем увидеть. Почему он позвонил Симони и уговаривал его пойти повидаться с вами? Короче говоря, меня тревожило, что вы остаётесь здесь в одиночестве. Я медленно спускался вниз. Когда я выходил из здания, мне показалось, будто кто-то мелькнул справа от меня, в конце улочки. Но это мог быть случайный полуночный прохожий, и я, как обычно, пошёл налево к своему дому. Я сделал несколько шагов. Все было спокойно. Проехали две или три машины. Метров через пятьдесят мне почему-то вздумалось обернуться. Я увидел у дверей редакции какую-то фигуру. Но в то же мгновение она растворилась в темноте.

И вот тут я дал маху. Я бегом вернулся назад и, видимо, привлёк внимание этого… посетителя. Но я подумал о вас, что страшно оставлять вас одного. У входа никого не было, и я вошёл в холл. Как вы знаете, там всегда горит свет, только у лифта темновато. Я никого не увидел…

Д'Аржан сделал гримасу.

— Не двигайте рукой, — сказал Жозэ. — Дня через два все пройдёт. А сейчас, конечно, поболит.

— Я пошёл к лифту, — продолжал д'Аржан, — по-прежнему никого. Но, вероятно, этот субъект решил, что я его вижу или увидел ещё раньше. И он выстрелил. Я услышал, как мимо меня просвистела пуля…

— С какой стороны стреляли?

— Слева от лифта. Там есть чуланчик, куда уборщицы складывают свои щётки и тряпки.

— А второй выстрел, ранивший вас?

— Минутку… Мне стало жутковато. Я не трусливее других, но все же… Ведь я стоял перед врагом, и довольно предприимчивым врагом, не имея возможности дать отпор. У меня было два пути отступления: входная дверь и лифт. Я выбрал лифт.

Если бы я побежал к выходу, я бы попал на освещённое пространство. Я открыл решётчатую дверцу, потом внутреннюю и тут же обе захлопнул за собой. Я сразу же понял свою глупость. Я просто потерял голову. В лифте я превратился в великолепную мишень, ведь кабина автоматически освещается, как только в неё заходишь…